Смотреть я начал уже в середине января, когда отправился на яхте — захватив с собой полтора десятка человек из руководства Восточной (уже) республики — в Город Хорошего Воздуха. От моего приглашения посетить соседский городишко не отказался ни один человек, а вот на месте собрать получилось не всех. Впрочем, и тех, кто пришел, было достаточно. Все же забавно тут воюют: где-то в провинции под руководством некоторых из собравшихся товарищей люди друг в друга стреляют, саблями друг друга увечат — а эти тут расселись рядышком и мило так беседуют. Ну тот, конечно, следует отдать должное товарищу товарища Ларраньяги по имени Грегорио Гарсиа де Тагле: именно он всех сюда пригласил и рассадил в ожидании грядущей дискуссии.
Сюда — это на причал Буэной-Айреса, где был поставлен большой шатер, а то, что дискутировать собрались на причале, объяснялось просто: порт был «экстерриториальной площадкой» (по крайней мере формально), к тому же дискуссия вроде бы намечалась на тему правил движения судов по Ла-Плате. Обычная такая дискуссия, просто стороны были готовы друг другу глотки перерезать — а рядом с папским флагом делать это было бы крайне невежливо…
То есть резать друг другу глотки было бы невежливо, а вот орать — это всегда пожалуйста, так что собрание началось довольно шумно. И когда «высокие договаривающиеся стороны» были уже готовы все же невежливость проявить, я встал и громко, чтобы всем было слышно, произнес:
— Пресвятая дева Мария, верни этим людям разум и спокойствие, чтобы за словами своими они не перешли к делам неправедным…
Ну а дальше все пошло по программе. То есть вопли замолкли секунды через три, какие-либо телодвижения прекратились секунд через пять, а дева Мария, стоя на крыше рубки, здоровенных мужиков уговаривала как детей малых и неразумных вести себя хорошо. И очень подробно объясняла, что такое хорошо и что такое плохо:
— На бескрайних просторах провинции Рио-де-ла-Плата хороших людей и верных католиков проживает меньше, чем в богопротивном городе Лондоне. Но вы, в гордыне своей, даже это столь невеликое число уменьшаете. Я знаю, что вас попутали бесы в людском обличье, именуемые англичанами — но вы же не протестанты богомерзские, а славные католики! А каждый знает: католик католику друг и брат, католик католику помогает и в радости, и в горе. И только так, объединившись в одну семью, пусть даже и проживающую в разных государствах, вы обретете счастье и процветание. Я прошу вас, как представителей двух независимых, но единых государств пожать друг другу руки и поклясться в вечной братской любви. Пусть и Аргентина, и Уругвай вечно живут в мире и спокойствии, помогая друг другу в трудную годину — и этот союз еще при вашей жизни объединит не только вас, но и всех верных католиков континента. Однако кое-чьи мысли мне не нравятся, поэтому скажу особо: вы не можете судить Хосе Гаспара Родригеса де Франсия и Веласко, ибо мысли его вам неведомы. Мне — ведомы, и я знаю, за что его скоро постигнет божья кара. Но кара божья, не людская, и в Парагвае уже растет то, кто исправит все зло, которое во недомыслию совершает этот диктатор, вам же вмешиваться не следует. Но помощь божьему промыслу вы и мирно можете оказать: разбейте плантации мате в Аргентинской Месопотамии — и у диктатора не останется денег для будущих злодеяний.
— Де Франсия не разрешает вывозить саженцы из Парагвая! — кто-то из «приглашенных товарищей» сорвался на крик, наверное уже пытался «нарушить монополию» с пользой для кармана. А в Парагвае действительно за вывоз саженцев по закону полагалась смертная казнь. Но я об этом знал, как знал и кое-что еще: один из родственников деда Педро на вечеринке мне рассказал, у него такая плантация была где-то в Венесуэле, так что я и ответ заготовил. Ну а чтобы ответ прозвучал, спросил:
— Пресвятая дева Мария, как нам прорастить семена мате?
— Семена должны съесть птицы. Скормите их курам, а когда куры их извергнут, они прорастут. Еще вопросы есть?
По идее — по моей идее — сама мысль о том, что можно задать вопрос лично деве Марии, должна была вогнать истовых католиков в ступор, но оказалось, что идея была не совсем верна. Один из донов все же ступор преодолел: