— Но у нас нет и угля! Нет лесов!
— Пятнадцать тысяч квиталов древесины, с которой содрали кору, можно просто выкинуть. А можно и иначе использовать. И ведь я считал только на одну кабальерию…
— Достопочтенный идальго из Барселоны, — чуть ли не дрожащим от волнения голосом произнес, встав передо мной, Лоренцо, — я теперь начинаю понимать, почему вам благоволит мадонна Вы так ловко все связываете вместе, буквально каждым помыслом своим увеличивая блага для народа…
— Я всего лишь инженер, и это — моя работа. Но вы правы: пресвятая дева помогает мне… не делать ошибок. А я стараюсь помочь другим людям. Но тогда я попрошу и мне помочь: для моих инженерных дел мне нужно откуда-то брать примерно два квинтала масла, каждый день два квинтала. Но у меня уже закончились деньги…
— Я заметил, что вы очень часто и очень помногу покупаете масло, но не знал, что это для вашей инженерной работы необходимо. Однако теперь можете не беспокоиться: масла у вас отныне всегда будет в достатке, Восточная республика об этом позаботится…
Когда Артур Кларк говорил, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии, он намеренно убрал продолжение этой фразы: «в глазах тех людей, кто недостаточно образован для восприятия технологии». Ведь если на глазах средневекового крестьянина плеснуть фенолфталеинчика в раствор щелочи, то крестьянин искренне поверит, что узрел чудо превращение воды в вино. А если лично товарищ Христос на глазах современного человека, который хотя бы в школе химию учил, на самом деле превратит воду в вино, то современный человек подумает, что пить это все же не стоит так как фенолфталеин иначе именуется пургеном. Однако и уровень понимания технологий у людей разный: человек со школьными знаниями не стал бы пить пурген, а уже со знаниями институтскими — не стал бы пить щелочь.
Кроме того, в технологиях важно знать что, но еще важнее знать как. Я знал, как сделать аспирин, и, скорее всего, один бы я его получал может полгода, а может быть и год. А вот Ларраньяга — не знал, но он знал и умел делать всяческие химические эксперименты — и получив от меня знания теоретические изготовил аспирин меньше чем за две недели. И уже был готов наладить поточное его производство за следующие пару месяцев!
Хотя и я теперь тоже смог бы его так же быстро сделать, потому что внимательно наблюдал и все процессы подробно для себя описывал. Но я теперь могу сделать аспирин — но общего понимания химических технологий у меня как не было, так и не появилось. По сути — Ларраньяга владел технологией, но просто не знал, как ей правильно воспользоваться. Точно так же и с девой Марией: я понятия не имею, какие алгоритмы работают при распознавании голоса и при генерации движущихся картинок — но я знал, как их можно использовать. А для чего использовать — да, это я сам придумал, но придумал-то, зная, какие возможности эта технология предоставляет. И придумал, вероятно, не лучший способ их применения — но в текущих обстоятелствах…
А так — обстоятельства работали на меня. Например, в начале марта очередной английский корабль привез какие-то товары в Монтевидео — а Лоренцо подсунул ему, мающемуся головной болью с бодуна, таблеточку аспирина — и успешно толкнул англичанину сразу сотню пузырьков (да, по двадцать таблеток в каждой). А так как теперь этот аспирин продавался и в недавно открытой аптеке, причем по той же цене в песо за пузырек, аптечный фонд пришлось после отплытия британца к себе на родину срочно пополнять.
Тогда же, в марте некоторые особо нетерпеливые доны получили первые ростки мате. Конечно, уже осень наступала, но хотя Уругвай и на широте Москвы, зима тут совсем не московская, ведь рядом течет теплое бразильское течение и всякие растения и зимой себя неплохо чувствуют. Понятно, что до первых урожаев должно было еще минимум три года пройти — однако доверие к «заветам пресвятой девы» выросло до абсолютного, и в результате между Аргентиной и Уругваем отношения действительно стали не просто мирными, но и в значительной мере братскими. Это, конечно, совсем не значило, что стороны стали друг с другом всякими секретами делиться — но все это шло в рамках обычных торговых отношений, а все внутренние распри как-то быстро угасли. А внутренние «индустриальные проекты» разгорелись…
Вообще-то обе страны были, с моей точки зрения, нищими — но отдельные товарищи не самой мелкой денежкой все же располагали. Не особо и большой, но на разные приятные мелочи денег — после того, как местные богатенькие буратины скинулись (по моему совету), они послали своего представителя аж в Германию на предмет найти человека, который выстроит металлургический завод. Германия была выбрана не мной, просто страны лишь недавно освободились от испанского владычества и едва отбились от вторжения англичан (а заодно и к американцам даже зачатки прежней симпатии куда-то пропали), а с французами у них терки еще с давних времен были более чем серьезные — так что они просто выбрали «нейтральную страну». Ну, это их дело, я тут вообще не вмешивался. Почти не вмешивался, все же сказал, что на южных, еще «ничьих» территориях можно найти много каменного угля.