— Граф, — не дал викарию договорить князь, — я не уверен, что подобрать должный особняк у меня выйдет уже сегодня, но я с радостью приму ваше посольства у себя дома. А завтра, или в крайнем случае послезавтра вы обретете то, что делаете.
— Спасибо за приглашение, но мы, пожалуй, еще некоторое время пробудем на нашем корабле. И прошу не обижаться, я всего лишь исполняю обет, а пресвятая дева скорее всего не обрадуется, если я его нарушу. Поэтому мы вас сейчас покинем… а если вы найдете способ ускорить мою аудиенцию с императором…
— Безусловно, безусловно, я сделаю все, что будет в моих силах. Единственное, о чем я вас хочу попросить, так это переставить ваш корабль к Дворцовой пристани.
— Так мост мешает.
— Мост ночами разводится, я распоряжусь сегодня его пораньше развести…
Ну да, ради огромного изумруда можно и мост развести, и даже особнячок у кого-то забрать: про особняк мне гонец от князя сообщил уже на следующее утро часам к десяти, причем особо подчеркнул, что освободят его «нынче же к вечеру». Нехилый такой особнячок, трехэтажный — и к нему можно вплотную яхту мою по каналам каким-то подвести. Но это было лишь мелким достижением моей дипломатии (а точнее, изумрудной дипломатии викария Пастора). А по-настоящему важным было то, что Павел Васильевич сообщил, что «император меня ожидает» уже послезавтра. Поэтому спать я отправился, прияв «снотворную таблетку»: очень уж переволновался. От разговора с Николаем зависело, получится ли у меня то, что я задумал — а опыта разговоров с русскими императорами у меня не было ни малейшего, так что если я облажаюсь…
Но я все же не облажался, хотя разговор прошел совсем не так, как я ожидал. Впрочем, все всегда случается не так, как планируется, так что я даже и не расстроился особо. Просто уже некогда расстраиваться: нужно начинать работать. И работать уже по-настоящему…
Глава 8
Встреча с русским царем прошла именно так, как я ожидал: в большом зале собралась толпа высокопоставленных граждан, из которых лично я знал только Карла Нессельроде. Не в лицо знал, а просто фамилия была знакомая — но, когда мне его представили, лицо его мне очень не понравилось. Затем Пастор меня официально представил (и для царя уже нашли переводчика), после этого уже я выступил с краткой речью на тему того, что три могучих державы имеют много общих интересов и могут в ближайшее время много чем взаимовыгодным заняться, для чего, собственно, я в России и приехал. Николай тоже выступил (кратенько так, как я понял, ему весь этот цирк изначально не нравился и он вообще не понимал, какая польза может быть от связей с государствами, о которых здесь вообще никто раньше не слышал), и наконец наступил торжественный момент вручения императору верительных грамот. Об этом как раз Нессельроде и сообщил, Николай милостиво так кивнул — и я, изображая из себя настоящего идальго, подошел в нему и протянул бумажку. Тихо при этом сказав уже по-русски:
— У нас действительно есть темы для сотрудничества, но об этом есть смысл говорить только без лишних ушей.
— И о чем же?
— А вы спросите у капитана Красикова, за сколько минут моя яхта дошла от Кронштадта до Дворцовой пристани…
Вероятно, царю уже об этом кто-то успел рассказать, поэтому он так же тихо спросил:
— Где и когда?
— Император здесь вы…
Если Николай и удивился тому, что я говорю с ним по-русски, то он ничем этого не выдал, а когда официальная церемония закончилась. Он — как бы мимоходом — предложил:
— Граф, я о ваших странах почти и не знаю ничего. Вы не откажете мне в любезности рассказать мне о том, как у вас люди живут, какая природа… например, за чаем? Не стесняя себя всеми этими церемониями? Я был бы не против сейчас с вами чаю выпить…
— Сочту за честь!
— Ну и отлично.
Когда мы остались в небольшой комнатке у столика, уставленном разными вкусняшками и двумя большими чашками именно с чаем, Николай конкретизировал свой вопрос:
— Господин Нессельроде сообщил мне, что представляемые вами страны довольно невелики и, уж извините, крайне бедны. Надеюсь, вы все же приехали не за тем, чтобы побираться, — Николай явно проверял, насколько я русский язык знаю, — но я не очень представляю, чем вы можете меня заинтересовать. Хотя ваше судно… мне сказали, что оно при совершенно неблагоприятном ветре шло со скоростью свыше двадцати узлов. У вас все суда так ходят?
— Вы, ваше величество, правы в одном: страны, которые мне выпала честь представлять, действительно малы. Население всего Уругвая меньше, чем население Санкт-Петербурга, да и Аргентина вряд ли по численности переплюнет Москву. Однако у нас есть то, чего нет ни в одной стране Европы, а у вас есть то, чего нет у нас — и если мы объединим усилия, то союз наших держав мощью своей превзойдет все прочие страны мира… вместе взятые.