Наутро было всё в порядке. Дина даже обрадовалась, что всё так замечательно устроилось. Теперь она может спокойно идти на работу и не думать ни о чём.
Но боль вернулась днём. Теперь стрельнуло так, что Дина выронила мокрую и оттого скользкую посуду из рук. Затаив дыхание, она смотрела, как крутится на полу круглое керамическое блюдце, как качается из стороны в сторону чашка. Ей повезло: ничего не разбилось. А иначе пришлось бы платить из своего кармана. Заработок посудомойки не такой большой, каждая копейка на счету.
Люся, уборщица, достаточно полноватая, даже грузная женщина с одутловатым красным лицом и мутными глазами навыкате, торопливо подняла посуду с пола.
— Спасибо, — Дина поморщилась от резкого, горького запаха пота, смешанного с хлоркой.
— Да не за что. Ты аккуратнее.
Девушка кивнула. Она стянула резиновые перчатки и направилась к небольшому закутку, где лежали вещи персонала.
Маленькая комнатка уже сверкала намытым полом. Люся успела и здесь пройтись своей шваброй. Удушливый запах она тоже оставила. Оттого ей говорили мыть только подсобные помещения. Но кафе было достаточно большим, поэтому нехватки в рабочих руках никогда не существовало.
Перерыв всю сумку, девушка расстроенно вздохнула и зажмурилась от нового, тугого витка боли. Словно в верхнюю челюсть кто-то вбивал гвоздь, раскалённый докрасна. На удивление есть и пить это не мешало. И говорить тоже.
То, что нужно идти к врачу было и так понятно. Только вот незадача: Дине было совершенно некогда это сделать. Две работы отнимали все силы.
Пять дней в неделю, с восьми до семи она работала посудомойщицей в кафе, кроме этого ещё три дня ходила ночью убираться в соседний бизнес-центр. Трудиться круглосуточно было очень тяжело, но так хватало денег на мало-мальски нормальную жизнь.
Дина даже была рада, что всё так сложилось. У неё совершенно не было времени скучать или страдать. Она просто приходила домой, бросала вещи на одинокий стул и ничком падала на старый, продавленный диван. И спала. Кто бы мог подумать, что именно сон принесёт ей такое успокоение. Что можно не бояться. Просто спать. Наслаждаться мягкостью подушки. Ароматом кондиционера для белья. Девушка экономила на многом, но это было её слабостью. Времени на чтение или прогулки почти не оставалось, а старый телевизор не работал. Да Дине он и не был нужен. Поэтому её единственной отрадой были мечты. Несбыточные, приятные и оттого ещё более сладкие. Она любила просто лечь на свежую постель, ещё хрустящую, заботливо накрахмаленную, пахнущую цветочным лугом, розой или какими-нибудь альпийскими горами. И думать, представлять, что она где-то далеко, там, где тепло и светит солнце. Где можно ходить босыми ногами по траве или представлять, насколько ярко слепит солнце, отражаясь от прекрасной белизны снега. Фантазии прочно засели в её скучной и серой жизни. Только они были единственной отрадой. Только они спасали от холодных и грязных прикосновений прошлого.
Но, похоже, сейчас перетерпеть и переждать не получится. Торопливо закинув в рот чуть горьковатую таблетку, Дина поспешила обратно на кухню. Открыв кран, зачерпнула горстью холодную воду и запила лекарство. Зуб отозвался такой противной болью на это, что девушка только и смогла, что сдавленно застонать.
— Дин, ты чего? — Люся оперлась на швабру. По лицу женщины катился пот, а влажный взгляд теперь делал похожей её на большую рыбу.
— Зуб болит.
— Так сходи к врачу.
— Не могу, времени нет.
— Ну хочешь, я тебя подменю на пару часов. Тут недалеко есть хороший медцентр, я себе там коронку ставила. Даже не очень дорого вышло.
Дина недоверчиво посмотрела на Люсю. С чего такие жертвенность и благодушие? Ей что-то нужно?
— Хорошо. Я отпрошусь тогда у Эси. Буквально на два часа.
— Иди, конечно, иди! — Люся отточенным движением оперлась на швабру.
— Спасибо, — Дина устало кивнула и направилась к стойке администратора.
Эся с кем-то говорила по телефону. В зале было не так уж много гостей. Вторник, рабочий день ещё не окончен. Обед прошёл. Дина только что намыла тонну посуды.
Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, поправляя волосы, выбившиеся из-под косынки. Несмотря на такую грязную работу, девушка всегда выглядела опрятно. Дина — настоящая аккуратистка до мозга костей. Её фартук был самым чистым, форма наглаженной, старательно отутюженной. А длинные волны локонов натуральной блондинки она прятала под простой белой косынкой.
Эся заметила Дину и показала ей рукой, чтобы она подождала ещё минуту. Девушка выдохнула и тоскливо посмотрела на своё резиновое сабо. Оно уродовало её маленькие ступни. Скрывало изящество, миниатюрную аристократичность, как у Золушки.
— Ты чего хотела, Дин.
— Эся, у меня так зуб разболелся. Просто невмоготу. А мне ещё в ночную. Люся сказала, тут стоматологическая клиника рядом. Ты можешь отпустить меня пораньше? Если что, я с утра домою. И Люся готова меня подменить, — Дина торопливо бубнила, склонив голову и стесняясь смотреть на свою начальницу.
— Хорошо. Тут осталось всего ничего. Если Люся не справится, тогда действительно приходи раньше.
Дина не верила своим ушам. Сегодня ей невероятно везло. Словно звёзды выстроились в ту линию удачи, которая коренным образом меняет жизнь.
То, что это именно она, удача, Дина уже не сомневалась.
Страх вернулся только на секунду противным, липким комком. Неужели в этот день прошлое способно испортить всё?
Нет.
Должно же ей хоть раз в жизни повезти.
Поэтому сейчас девушка выдохнула, одернула куртку, радостно улыбнулась своему отражению в витрине и подошла к пологой лестнице, с округлыми, удобными ступеньками. Они вели к широким стеклянным дверям, за которыми скрывался центр стоматологии А-Мед.
В кабинете чем-то приятно пахло. Свежий, немного сладковатый аромат, отдалённо напоминающий мяту. Он был совсем тонкий, едва уловимый.
Чистота и белоснежность плитки ошеломили Дину. У стоматолога она была последний раз в девятом классе. Тогда не очень опрятная и хамоватая женщина довольно бесцеремонным образом вырвала ей зуб мудрости, из-за которого могли искривиться другие.
Она не стала делать обезболивающий укол, не попыталась как-то отвлечь. Только кивком головы указала на старое, облезлое кресло. Дина помнила лишь яркую вспышку боли и горячий поток крови, от которого чуть не захлебнулась, да ободранную губу, которую врач по небрежности зацепила своим инструментом.