— По стреле. Общий сбор на выходе с «Таганской-радиальной», полдесятого. Оттуда, конечно, все вместе идем. Ясно? Назир, ты со скаутами решил уже все?
— У меня с ними отдельная стрела позже.
— Замечательно. По людям. Понятно, рабочий день, много не соберем. Но вы все равно с нацболами поговорите. Скажите, дело важное.
— Ребят, нам человек пятнадцать минимум надо собрать, — Назир посмотрел на нас своими карими глазами, — ясное дело, работа, учеба. Но наберите народ. Минимум человек пятнадцать должно быть. Я сам на универ постоянно забиваю, у меня от этого проблемы уже начались. После «Авиамоторной» нашисты два месяца не появлялись, и вот теперь опять началось. Надо, блин, их обратно загнать в курятник. Нужны люди, короче.
— Да, и проследите, чтобы все на «аргументах» были, — добавила Лена, — Вопросы есть еще?
— Нет, понятно все, — ответила за всех Ольга Ф.
— Отлично. Тогда расход. На стрелу не опаздывайте. Слава Партии!
— Слава Партии!
Участники исполкома расходились в разные стороны по одному, по двое.
Для Восточной бригады стрелу я назначил на девять часов на «Курской-радиальной». Накануне четверо партийцев обещали подтянуться. Это было нормально для утра буднего дня, не хуже, чем у других.
Когда я приехал, рядом с уходящим вниз переходом на Кольцевую ветку стоял один Дарвин.
— Привет! — поздоровался я с другом.
— Привет, Леша.
— «На говне»?
— Да, «удар» взял.
— Я тоже. Еще бейсбольную биту позавчера купил, короткую. Под ремень помещается, — я приподнял быстро бундесверовку и показал биту. — Может, испытаю сегодня. В деле, так сказать.
— Классно, — мордовские скулы моего друга расплылись в улыбке. — Надеюсь, будет сегодня что-нибудь. Что не просто так на универ забиваю.
— Ну хрен знает. На прошлой неделе Лимонов с телохранителями своими еле от румоловцев съебался. У них вроде как одна победа есть. Станут ли они еще раз рисковать, неизвестно.
— Посмотрим сегодня.
— Да, Дарвин, посмотрим. Мы-то все правильно делаем, что подрываемся, в любом случае.
— Ага.
Из подземного перехода с «Курской-кольцевой» поднялся Коля, высокий, светловолосый нацбол.
— Здорово, — выдохнул он, — я не опоздал?
— Не-а, нормально все. Алина еще подойти должна, потом выдвигаемся.
— Окей.
Коля был как всегда немногословен. Он отошел в сторону и прислонился к колонне.
Еще через пару минут из вагона вышла Алина.
— Привет! Извини, что поздно пришла.
— Да херня, отсюда до «Таганской» пять минут ехать.
— Леша, ты оптимист, как всегда, — заметил Дарвин.
— А что, больше?
— Ну не пять, во всяком случае.
— Дарвин, это не важно. Не пять, так не пять, все равно успеваем, — я снял кепку, почесал лоб. — Ну, вроде все на месте. Выдвигаемся тогда.
— Пошли пиздить нашистов, — сказал Дарвин довольно громко.
— Потише, Дарвин!
— Да ладно, забей.
— Блин, давай это вот, серьезней!
Дарвин засмеялся. Я тоже.
Мы перешли на Кольцевую ветку.
— У тебя «удар» с собой? — спросил я Алину, пока мы ждали поезд.
— Да. Думаешь, понадобится?
— Очень возможно.
— Ясно. «Удар» с собой, короче.
— Отлично.
Через десять минут мы были на месте.
Рома, Лена, еще десяток нацболов стояли на выходе из метро. Назир сидел на бордюре и пил «Ред Булл».
— Привет, Рома! — поздоровался я с командиром.
— Здорово, Леха? Сколько вас?
— Четверо.
— Хорошо. Как настрой?
— Да заебись.
— Молодцы.
— А что там происходит вообще?
— Ждем отзвона от скаутов.
— Понятно.
Нацболы вокруг вяло переговаривались. Кто-то курил. Из метро вышли Двое парней из Северного звена, оба школьники.
Я подобрал прозрачную стеклянную бутылку из-под «Боржоми».
— Пригодится — кинуть можно, — так я прокомментировал для Дарвина это боевое нищенство.
— Тебе виднее, — лениво отозвался мордвин.
— Так, — Назир спрыгнул с бордюра, — скауты отзвонились. Короче, рядом с судом во дворах стоит толпа этих. Их очень много.
— Сколько? — уточнил быстро Рома.
— Говорят, около сорока.
— Ага.
— Ну, как и ожидали, — сказала Лена.
Рома поправил очки, переложил «удар» из кобуры на поясе в карман куртки. Партийцы прекратили разговоры, собрались вокруг гауляйтера.
— Так, нацболы, — громко начал командир Московского отделения, — сейчас выдвигаемся к суду. Идем все вместе, полная готовность! Понятно? Пошли тогда.
Я, Дарвин и Коля встали рядом с Ромой в первый ряд. Рука сжимала стеклянное горлышко бутылки: «Вот бы уже въебать кому-нибудь».