По дороге приключений не случилось. Через считанные минуты мы были перед дверью суда.
— Строимся прямо перед входом, — отдал команду Рома.
Мы встали в два ряда.
— Ебать, поскорей бы уже, — сказал мне на ухо Дарвин.
— Да не нервничай, сейчас все будет.
Навстречу нам выползала серая толпа врагов.
— Приготовились! — голос гауляйтера.
Но кремлевцы остановились.
— Понятно, Лимонова ждут, — заметил вслух Назир. — И ментов нет.
— Ментов не случайно нет, — ответила Лена, — хотя ведь тут суд, как-никак.
— Стоим, ждем, пока Лимонов в суд зайдет, — металлический голос Ромы. Бомба была поставлена на таймер. Московское отделение партии превратилось в сжатую пружину. Мы молча и кровожадно ждали.
Начали изучать кремлевскю орду.
— Н-да, обеднел Сурков что-то, — проговорил товарищ Володя, — незнамо, блин, кого в это раз прислал.
— Ага, дегенерация во всей красе, — Рома улыбнулся.
Гауляйтер был, как всегда, прав. К Таганскому суду куратор пригнал малолетних бонов в покрытых слоем грязи бомберах. Рядом с ними поплевывала семечками интернациональная гопота в пестрых спортивных костюмах.
— Рома, это какое-то командование их, — Назир указал на четверых странных личностей, которые озабоченно переговаривались друг с другом чуть в стороне от кремлевской массы.
— Да, я тоже так думаю, — ответил командир Московского отделения. — Назир, маякни скаутам, чтобы сфоткали их.
— Ага, сейчас сделаю.
— Они таких кривых и косых в этот раз нагнали, что без координаторов им тут не справиться.
— Да уж точно.
Руководство кремлевцев состояло из краснолицего молодого человека лет тридцати в сером спортивном костюме (впоследствии выяснилась его фамилия — Симунин. Он возглавлял движение «Местные» в Подмосковье) и стремноватой тетки того же возраста с крашенными под блондинку короткими волосами. Она держала в руках фотоаппарат. Ее мы впоследствии признали как корреспондентку связанных с Румолом информационных ресурсов. Рядом с этими двумя стояли престарелый интеллигент в пальто и черном берете и дядька в солнцезащитных очках. Дядька, видимо, думал косить под бандита, но больше всего напоминал прораба.
К будущему полю боя медленно выруливал автомобиль с символикой телеканала «РТР».
— Как спланировали-то все, — Рома зло улыбался, — Лимонова решили в асфальт втоптать и по телевизору показывать потом.
Зазвонил телефон Назира. Он быстро ответил и потом сказал громко:
— Подъезжают!
— Готовимся! — скомандовал Рома.
Кремлевцы зашевелились. Видимо и у них своя разведка имелась. Товарищ майор в качестве скаута.
В руках у врагов появилось «говно»: бутылки, арматура.
Теперь игра шла в открытую. Бутылку я решил кинуть в толпу врагов сразу как начнется веселье. Потом переходить к «удару» или кбите, по ситуации и по настроению.
Черная «Волга» Лимонова резко затормозила в метре от входа, за нашими спинами. Лидер Партии вышел, окруженный телохранителями.
В нашу сторону полетели бутылки. Две разбились о каменную стену, осыпав нас стеклянными осколками. Но кремлевская орда нерешительно встала на месте. Только десяток врагов несмело приблизился к нашим двум рядам. Их сразу залили из «ударов».
— Погнали! — голос Назира.
Я кинул бутылку, она разбилась со звоном о чью-то голову: «Отлично минус один». Теперь в руке у меня была бита: «Только вперед, только добраться до них».
Но драться не пришлось. Враги дали по тапкам. Прямо передо мной кремлевец в камуфляжных штанах упал на бегу — от страха, наверное. Я перепрыгнул через него. За моей спиной нацболы принялись охаживать его ногами и еще чем-то. Я бежал дальше, за следующим. Враги высыпали на проезжую часть, забивались в магазины, прижимались к прохожим на остановке. Настоящий такой животный страх был. И бить таких — никакого азарта.
— Пошли обратно, Дарвин, — сказал я другу, после того, как мы отмотали за кремлевской ордой метров сто пятьдесят, — не хотят они снами играть сегодня.
— Ага. Леха, хуй с ними.
Мы легкой пробежкой вернулись к суду. Здесь краснолицый кремлевский куратор с парой его подопечных не удрали, а решили прикинуться шлангами. Назир, Володя и еще двое партийцев кинулись на них. Моряк красиво залил врагов из своего «удара», те согнулись. Я и Дарвин подорвались на помощь товарищам — куратор как-никак, тут основательный Подход нужен.
В этот момент воздух прорезал высокий, уродливый вопль:
— Помогите! А-а-а-а! На помощь!