— Все хорошо, ждем. Приедет.
И мы молча ждали. Прошел еще час. Потом свет опять осветил весь зал. Зашевелились телевизионщики с камерами.
Первым делом я толкнул локтями товарищей, что сидели по сторонам.
Достал чистую трубку и быстро набрал кодовое сообщение Лене: «Напишу репортаж». Разобрал трубку, сломал симку.
Приподнял пиджак и аккуратно потянул за баннер. Положил его на колени.
И в условиях нашей полной боевой готовности на сцене показался улыбающийся царь. Он вышел из-за кулис с левой от нас стороны.
Зал встал. Раздались бурные овации. Наши соседи-азиаты истошно хлопали в ладоши, не хуже соотечественников. И закрывали нас. В это время я спокойно передал правый конец баннера Дарвину, левый — соратнице. Товарищи достали флаг и листовки.
Аплодисменты продолжались минут пять. Мы ждали.
Зрители расселись по креслам. В наступившей тишине стоять остались только мы трое.
Напротив царственной особы красовался растянутый баннер «Путин — палач Беслана».
Я сделал глубокий вдох. И выдохнул:
— Путин — палач свободы!
— Путин — палач свободы! — повторили мы несколько раз.
Со всех сторон уже бежали ФСОшники в черных костюмах.
— Путин, уйди сам!
— Путин, уйди сам! — все вместе.
В следующую секунду меня дернули несколько крепких рук, подняли в воздух. Ноги оторвались от земли. Я проделал какое-то невероятное сальто, перелетел через первый ряд кресел. Жесткая посадка в проходе. В десяти сантиметрах в пол смотрела голова Дарвина.
Вокруг щелкали журналистские фотокамеры.
Нас подняли на ноги, повели с заломленными за спину руками к выходу. И дальше, через первый этаж, по каким-то потайным кремлевским ходам.
В комнате, где несколько сотрудников ФСО глазели в мониторы компьютеров, нас уложили лицом в пол.
— Руки за голову, блять! Не двигаться! Убьем нахуй!
Лакированный ботинок приземлился на мой затылок.
Так мы пролежали часа полтора. ФСОшники периодически принимались энергично пиздить нас ногами. Меня это не расстраивало совершенно: дело-то сделано, похуй теперь.
— Главный хочет с вами говорить, — с такими словами меня и Дарвина кремлевские охранники подняли с пола.
Слово «Главный» ФСОшники произнесли с испуганным придыханием, и стало понятно, что насчет титула они не шутят. Главный в самом деле был где-то рядом.
На нас надели наручники.
— В пол, блять, смотри! — удар по затылку.
Я понял, что ФСОшники не хотели показывать лица: «Ни хуя себе, боятся».
С заломленными руками мы прошли метров двадцать по кремлевским лабиринтам. Остановились перед кабинетом.
Меня затолкали внутрь, а Дарвина оставили в коридоре.
Обстановка в помещении Главного буквально ослепляла, там все было позолоченным, а может быть золотым. Султанский дворец, не иначе. В черном кресле сидело огромное, напоминающее медведя тело. «Ебать, это воевода XVII века какой-то», — в голове как-то невольно возникла историческая аналогия.
Главный (нынешний командующий российской национальной гвардией Золотов) посмотрел пристально на меня. Потом не спеша поднялся. Внушительного размера кулак проехался по скуле. В глазах потемнело на секунду.
А Главный понес сущий бред.
— Я тебя всего насквозь вижу, — начал он свой монолог с осуждающей, немного обиженной интонацией. — Вижу, у тебя в груди злоба на нашего президента. Но мы тебя от такого отучим. Я пошлю своих ребят, они твоим родителям дверь яйцами закидают. Мы с тобой еще и не так поговорим. Вот будет тебе.
От этих слов несло откровенным слабоумием. Отвечать я не собирался, но даже если бы захотел, что бы я сказал? Не кидайте ваши яйца? Или же спросил: «Вы тут совсем, в Кремле вашем, ебанулись?»
В общем, я молчал. Смотрел в пол.
— Как в Кремлевский дворец попал? — задал, наконец, Золотов более-менее адекватный вопрос.
Молчание.
— Вот ты как! Мразь ты такая, — удар, удар, бах, бах.
Я упал на пол. Золотов при двухметровом росте весил килограмм сто тридцать, не меньше. Удары чувствовались.
— Забирайте его нахуй отсюда, — рявкнул Главный в коридор подчиненным, — пока я его не убил. Мы до тебя еще доберемся, — сказал он мне, — ты у нас еще попляшешь.
Меня привели обратно в ФСОшный кабинет, опять уложили лицом вниз.
Минут через десять кремлевская охрана вывела нас всех троих на улицу и усадила в мусорскую «газель». Мы сразу узнали ментов из ОВД «Китай-город».
В китай-городской мусарне нас заперли в обезьяннике.
Приехал Чечен с приближенными. На ФСБшнике были в этот раз белые брюки, зеленая гавайская рубашка и солнцезащитные очки.