Точно. У всего этого, конечно, было простое и очевидное объяснение. И когда-нибудь он найдет его.
А пока не будет больше думать об этом.
Так ползли весенние каникулы, первые каникулы в его жизни, тянувшиеся так вяло и медленно. От нечего делать он дочитал до конца книгу о клонировании и генной инженерии, когда мать подозвала его снизу к телефону:
– Твой друг Чем, – сказала она и протянула ему трубку. – Хочет уточнить что-то про домашнее задание.
Про домашнее задание Вольфганг ничего не знал. Еще не хватало, чтобы учителя задавали им домашнее задание на каникулы. Но он взял трубку, ничем не показывая своего удивления, и сказал:
– Чем?
– Привет, – услышал он в трубке как всегда жизнерадостный голос приятеля, – как там у тебя все? Мать слушает?
– Да, – кивнул Вольфганг.
Мать стояла, скрестив руки, у входа в гостиную, прислонившись к дверному косяку, и наблюдала за ним, не скрывая недоверия.
Чем хихикнул:
– Понимаю. Одиночное заключение строгого режима. Это немного усложняет задачу.
– Это не такое уж и сложное задание, – сказал Вольфганг.
– Хороший ответ. Значит, слушай внимательно. Для начала, куча приветов от твоей подружки, счастливчик. Она серьезно на тебя запала, если позволишь мне высказаться профессионально. И между тем, чтобы ты не волновался лишний раз по пустякам, услышав это от кого-нибудь другого: Марко снова подкатывает к ней, пытается восстановить отношения. Но у него нет шансов, поверь мне. Между ними все кончено.
– Понимаю, – сказал Вольфганг.
– Хорошо, на этом с новостями все. Теперь прогноз на следующую неделю. Я должен передать тебе, что сестра Свени записала тебя на прием к профессору Тессари. Понятия не имею, что это значит, но ты, судя по всему, знаешь. Через три дня. Другими словами, послезавтра.
– Да. Это, э-э, хорошо.
– Как насчет того, чтобы теперь ты для разнообразия поговорил со мной. Скажи что-нибудь, чтобы было похоже, что ты сообщаешь мне домашнее задание.
– М-м-м. Так, – Вольфганг задумался, – тебе, значит, надо применить уравнение с иксом. И употребить двучлен. И логарифм…
– Все, хватит, спасибо. Когда слышу такое, мое каникулярное настроение сразу улетучивается. Итак, Свеня все устроит, тебе надо только собрать вещи. А теперь мы подходим к самому главному вопросу: можешь ли ты исчезнуть незаметно?
– Нет.
– Ага, – сказал Чем, – значит, придется что-нибудь придумать.
Через два дня ранним утром прозвучал звонок в дверь. Вольфганг слышал, как мать открыла и заговорила с каким-то мужчиной. Сразу после этого она позвала его.
– Что случилось? – спросил он, не спускаясь с лестницы.
Она стояла, тонко поджав губы, всем своим видом показывая, что сейчас ей лучше не перечить. За ее спиной высился широкоплечий мужчина во внушительной серой форме, который тоже не располагал к тому, чтобы шутить с ним шутки. Но глаза его смотрели весело и с боевым задором.
– Собирай свою виолончель и спускайся вниз, – сказала мать, – этот господин из службы охраны проводит тебя на урок.
– Урок по виолончели, – попробовал возразить Вольфганг, – в школьные каникулы. С каких это пор?
Мать недовольно поморщилась:
– С сегодняшнего дня.
– Ваш отец назначил вам дополнительные занятия, – объяснил мужчина и заложил руки за спину. – Два раза в неделю. Мне приказано вас, хм, защитить.
– Но я занимался сегодня уже четыре часа! У меня вместо руки сплошная…
– Вольфганг!
Вольфганг опустил плечи.
– Ну ладно, хорошо.
Он поплелся наверх, собрал свою виолончель и ноты, и через некоторое время спустился вниз. Оба взрослых внимательно следили за тем, как он надевал ботинки и натягивал ветровку.
– Для ветровки сейчас слишком жарко, – вполголоса сказала мать, но он все равно надел ее.
Мать вышла вместе с ним на улицу, как будто должна была присмотреть за тем, как он садится в машину; темно-серый «Мерседес» выглядел внушительно, точно бронированный.
– Ты только не капризничай, – напутствовала она его на прощание. – Ты же знаешь своего отца, он не терпит, чтобы ему возражали.
– Да, я знаю, – ответил Вольфганг, закинул свой большой черный кофр на заднее сиденье автомобиля и сел в машину.
– До свидания, госпожа Ведеберг, – сказал качок из охраны и занял место водителя. Они тронулись, и Вольфганг еще раз посмотрел назад. Мать стояла все там же, скрестив руки, и беспокойно смотрела ему вслед.