— Это не ее, — сказала Фрэнси, отодвинула от себя картошку и взяла стакан с водой. — Это Одди забыл.
— Вообще-то нет, это телефон Уинни, — Колетт перевернула телефон и показала им заставку с Мидасом. — Тут, кстати, в чехле ключ.
— А где она? Она пошла к бару за выпивкой, с тех пор я ее не видела, — сказала Фрэнси.
Колетт смахнула экран, там появилось размытое видео, светящееся светло-салатовым цветом:
— Так, а это что? — Она снова показала телефон Нэлл и Фрэнси. — Это спальня Мидаса?
Фрэнси выхватила телефон у Колетт:
— Это видео. Это его кроватка.
— Дай-ка посмотреть — сказала Нэлл. Фрэнси замешкалась. — Фрэнси, дай взглянуть, кажется, это то приложение. — Нэлл слизнула соль с пальцев и взяла у Фрэнси телефон. — Да, это оно. Я знакома с разработчиком.
— Правда? — спросила Фрэнси. — А откуда ты его знаешь?
— Мы вместе работали в Вашингтоне после университета, занимались обеспечением информационной безопасности. Классное приложение. Можно следить за ребенком через видеоняню, если телефон подключен к вай-фаю.
— Я слышала об этом, — сказала Фрэнси. — Называется «Ку-ку!». Я думала даже купить, но оно стоит где-то двадцать пять долларов. Я решила, что платить такие огромные деньги за приложение просто безумие.
— Безумие — это целый вечер смотреть вот на это, дурного качества видео с кроваткой Мидаса, — сказала Нэлл.
— А что в этом такого, — возразила Фрэнси.
— Какой смысл платить няне, если ты все равно весь вечер следишь за ребенком сама? — спросила Нэлл.
— Да хватит тебе, она впервые рассталась с Мидасом, — сказала Фрэнси. — Куда же она подевалась?
— Она болтала с каким-то невероятно сексуальным мужиком, — сказала Колетт.
— Это я тоже видела, — сказала Фрэнси. — Когда она пошла к бару, он сразу к ней подошел. Но прошло уже минут пятнадцать.
Фрэнси вытянула шею, чтобы получше разглядеть людей вокруг:
— Он вел себя довольно навязчиво. Видели, как он к ней прикасался? Пойду поищу ее. Ей, наверное, нужен телефон.
Фрэнси потянулась за телефоном, но Нэлл прижала его к груди:
— Она мать-одиночка, которая впервые куда-то пошла без ребенка. Пусть повеселится.
— Нэлл, — Колетт посмотрела на стакан перед Нэлл и спросила себя, сколько та уже выпила. — Не дури. Ей нужен телефон.
— Минутку, — сказала Нэлл и смахнула экран.
— Что ты делаешь? — спросила Фрэнси.
— Я придумала кое-что преужасное.
— Что именно? — спросила Колетт.
Нэлл не ответила, смахнула экран, нажала кнопку и выключила экран:
— Все.
— Что ты сделала?
— Я удалила приложение. Все, его больше нет.
— Нэлл! — Фрэнси прикрыла рот рукой.
— Ой, ну что такого, давайте не будем себя обманывать. Мы сегодня собрались ради нее. Мы хотим, чтобы она расслабилась. Если не спускать глаз со своего ребенка, то расслабиться не получится — Нэлл наклонилась и убрала телефон Уинни к себе в сумку. — Что тут такого? Это для ее же блага. Если она захочет переустановить приложение, это дело двух минут.
Колетт почувствовала, что боль в голове становится все сильнее: музыка, все больше и больше людей вокруг, поступок Нэлл. Ей уже хотелось домой.
— По крайней мере отдай телефон мне, — сказала Фрэнси. — У нее в чехле ключ от дома. Давай он побудет у меня, пока она не вернется.
— У меня все под контролем, не суетись, — Нэлл повернулась спиной к Колетт и обратилась к женщинам, сидящим на другом конце стола. — О чем речь?
— О моей сестре, — ответила одна из них. — Она на восьмом месяце и только что узнала, что у нее опущение матки. Ей придется ставить полипропиленовую сетку.
— А это еще что такое?
— О, я расскажу, — нарочито громко сказала Нэлл. — Засовываешь ее во влагалище, а с другого конца прицепляешь крюк, чтобы катать коляску. Так намного удобней ходить за покупками или в прачечную. — Она потрясла лед в стакане и допила последние капли. — Я сейчас вернусь. — Она встала и, напевая вполголоса, пошла к бару. — Я хочу еще, еще, еще.
22:04
— Кажется, ей хватит, хватит, хватит, — сказала Фрэнси Колетт, отмахиваясь от табачного дыма.
Люди закуривали у перил террасы прямо под знаком «курение запрещено». Она терпела, сколько могла, а потом все-таки посмотрела на телефон в сумке. Лоуэл уже двенадцать минут не отвечает. Ночь становилась все свежее, воздух все более влажным — причем тяжелым, совсем не как в Теннесси. У Фрэнси начало стучать в голове. Шел уже третий день без кофеина, и это давало о себе знать. Она умирала от желания выпить хоть глоток кофе, но не могла себе этого позволить. Везде писали, что при нехватке грудного молока самое лучшее — отказаться от кофеина. Последние несколько дней Уилл был очень нервным и несчастным. С ним с самого начала было непросто — медсестра на телефоне горячей линии все время говорила Фрэнси, что это типичные признаки колик. И что это пройдет неделе на пятой. Но Уиллу семь недель и два дня, и никаких улучшений не наблюдалось. Она решила, что это не колики. Он нервный, потому что у нее кончилось молоко и она морит его голодом. И она, конечно же, вполне могла отказаться от кофеина, лишь бы помогло.