Да-да! Теперь я не могла его уговорить. Всё, что нравилось мне, Штормов сразу браковал. Ну и проснувшийся в нём запал к шопингу сейчас меня почему-то жутко напрягал.
– Ты долго ещё? – начинаю раздражаться, хотя должно быть всё с точностью до наоборот.
Вот как, как можно так долго надевать рубашку?! На ней нет даже десяти пуговиц!
Да, помню, что это мне нужно тянуть время, но я теперь сама ощутимо устала и проголодалась.
Блин! Себе столько времени на шопинг не выделяю, сколько этому павлину. Который, кстати, уже минимум пятнадцать минут не выходит из раздевалки.
– Ещё чуть-чуть, – отвечает мне чересчур спокойным, я бы даже сказала, ленивым голосом Штормов.
– Сейчас посмотрим, чем ты там занят! – недолго думая, приблизилась к кабинке вплотную, решительно отодвинула шторку и сделала шаг вперед.
Сразу обомлела и, кажется, лишилась дара речи, обнаружив там обнаженного по пояс Штормова. Даже забыла, что от него хотела.
Теперь я начинаю понимать, почему по нему сохло столько девушек.
Как бы незаметно подтереть слюни и захлопнуть рот?
Тимур же обольстительно улыбнулся и одним резким движением притянул меня ближе к себе, закрыв за нами шторку.
Глава 8
– Тссс! – неожиданно приложив указательный палец к своим губам, Штормов ещё и красноречивым взглядом просит меня молчать.
Парень по-прежнему одной рукой обвивает мою талию и слишком глубоко дышит, а я в этот момент не могу избавиться от навязчивого и вполне логичного вопроса: «Почему я до сих пор не отстранилась и будто радуюсь тому, что прижата к голому мужскому торсу, от которого так и веет моим обожаемым «Хьюго»?»
Ах, да! Ещё одна довольно важная мысль – вялое возмущение крутится где-то далеко в голове: «Что, чёрт возьми, происходит?»
– Тим… – полушепотом хочу потребовать объяснений, но тёплая мужская ладонь нахально накрывает мой рот, добиваясь тишины.
Я начинаю ерзать и вертеть головой, но оттолкнуть от себя наглого парня так и не решаюсь. Зато выражаю своё недовольство убийственным взглядом, повелевающим Тимуру убрать руку от моего лица, и при этом не забываю пыхтеть как ёжик.
Штормов наклоняется ко мне вплотную и еле слышно, но очень проникновенно, шепчет на ухо:
– Помолчи пару минут, – и потом, словно пересилив себя, добавляет, – пожалуйста!
Я послушно киваю, стараясь не обращать внимания на внезапно проснувшиеся мурашки, которые без спросу носятся по моему телу, неадекватно реагируя на близость Тимура. Парень, словно издеваясь, не торопиться отстраняться и, убрав ладонь, как-то чересчур подробно осматривает моё лицо, остановив свой нечитаемый взгляд прямо на моих губах.
В эту секунду я ловлю себя на мысли, что не дышу и очень хочу… закрыть лицо рукой. Спрятаться. Вместо этого поднимаю глаза на Штормова и вижу, как он насмешливо мне подмигивает. Затем снимает с талии вторую руку и бесшумно отходит назад.
– Поменяйте мне этот блейзер на такой же, но на размер меньше! – властно доносится из соседней кабинки, и девушка-консультант, уточнив цвет, удаляется в зал.
– Кто это? – беззвучно, одними губами спрашиваю я, начиная ощущать какую-то скрытую власть над сложившейся ситуацией.
По тому, как Тимур стушевался и жестом попросил отложить допрос, делаю вывод, что он знает девушку из соседней примерочной, но почему-то избегает с ней личной встречи. Интересно…
Неужели Штормов один из тех трусливых пареньков, которые бояться встретиться с проблемой лицом к лицу? Неужто вся его внешняя суровость, решительность и хладнокровие напускные?
– Девушка, возьмите! – снова звучит голос продавца-консультанта, и после помощи нашей загадочной «соседке», которую так рьяно избегает Тимур, сотрудница магазина останавливается напротив нашей кабинки. – Молодые люди! У вас там всё хорошо? Рубашки подошли?
На лице парня читается неприкрытое замешательство. Теперь уже я подмигиваю ему, пальцами левой руки показываю знак: «Всё под контролем, Штормыч! Не дрейфь!» и, прихватив две первые попавшиеся рубашки, с абсолютно непоколебимым видом выхожу из примерочной.
– Вот эти нужны на размер больше. Будьте добры, – протягиваю одежду девушке-консультанту. – У моего парня спина стала слишком рельефной. Хорошо, что в своё время записала его в «качалку». А то так бы и остался хлюпиком!
Я даже через шторку чувствую недовольство и гнев Тимура, но больше одного свирепого глаза он высунуть из укрытия не осмеливается. Кажется, ко мне возвращается хорошее настроение.