Ресторан «Грушевое дерево» располагал к отдыху и приятной беседе. Креольские креветки сменило лимонное суфле. Чарли неспешно рассказывал Кейтлин, что приехал в Вашингтон, чтобы обсудить возможность открытия филиалов компании в бывших странах социалистического лагеря.
— Хочу помочь восстановлению экономики Восточной Европы, — заявил он. — Семья моей матери эмигрировала в Штаты из Польши как раз перед второй мировой войной, поэтому меня и тянет в эти места. Я даже немного понимаю по-польски, а это помогает договариваться с людьми, которые, возможно, станут со мной сотрудничать. Но я отвечаю за деньги акционеров, поэтому должен рассуждать как бизнесмен, а не филантроп, а жесткая экономическая реальность такова, что условия во многих странах Восточной Европы все еще неустойчивы и не гарантируют коммерческого успеха для капиталистических предприятий. — Не думаю, что это вас остановит. Мне кажется, что вы засучите рукава, возьметесь за дело и найдете выход, как сделать капиталовложения прибыльными, — сказал Алек. — Каждый раз при слове «Польша» у вас загораются глаза.
Жена Чарли рассмеялась:
— Вы тоже заметили? У меня складывается такое впечатление, что через каких-нибудь полгода мы очутимся в Кракове или Варшаве. К счастью, наш младший сын в прошлом году поступил в колледж, так что я уже могу складывать чемоданы и прикидывать, какие документы из различных государственных ведомств могут мне понадобиться, чтобы получить разрешение на медицинскую практику в той местности.
— Алек не говорил, что вы врач, — удивилась Кейтлин, тем более что Бренда выглядела типичной домохозяйкой из пригорода какого-нибудь большого города.
— Я — дерматолог и специализируюсь на детских кожных заболеваниях. Я встретилась с Чарли, когда училась в медицинском институте, и сразу же решила, что заловлю его в свои сети.
— Спасибо, дорогая! — Муж отвесил ей поклон.
— Смотри не возгордись, а то я могу и передумать. — Ее теплая улыбка говорила об обратном. — Когда мы с Чарли поженились, мне пришлось немного пересмотреть свои виды на карьеру, — продолжала Бренда. — Я собиралась стать акушеркой, но эта специальность предъявляет большие требования, так как малыши имеют своенравную привычку рождаться на свет Божий либо в три часа утра, либо во время обеда в честь Дня Благодарения, то есть в совершенно неподходящее время.
— Наш сын родился в день свадьбы моего брата, — ухмыльнувшись, заметил Чарли, — и на месяц раньше срока.
— Что ж, он начал свою жизнь так, как хотел, — сказала Бренда. — У него и по сей день не хватает ни на что терпения.
Она обменялась с мужем ласковой улыбкой, и на их лицах Кейтлин уловила взгляд, который замечала много раз на лице сестры, когда ее сыновья, Зак и Мэт, совершали очередную проделку — вроде той, когда закопали однажды игрушечные грузовички в цветочную клумбу, чтобы посмотреть, вырастет ли из них что-то путное. В который раз пришло в голову, что родители любят своих отпрысков безрассудно, слепо.
— Как же вы справляетесь с домашними обязанностями и работой? — заинтересовалась Кейтлин.
— Я не всегда работала на полную ставку, — объяснила Бренда. — Не вижу смысла рожать детей, чтобы их воспитывали всевозможные няни, а это неминуемо произошло бы, если бы я стала акушеркой. С другой стороны, я работала до седьмого пота, учась в институте, и мне казалось преступлением пренебречь своим образованием. Поэтому я и стала дерматологом, а не акушером.
— Да, я понимаю, что у дерматолога не бывает столько экстренных вызовов, — кивнула Кейтлин.
— Слава Богу, почти не бывает. Я нашла практику на неполную ставку в своем районе, и, пока мои дети не кончили школу, я так и работала. А теперь Чарли выдохся, собирается на покой; я же как раз примусь за дело, и следующие двадцать лет, когда мы уже вернемся из Польши, он будет сидеть дома и варить обед, а я займусь карьерой.
Кейтлин могла не спрашивать, довольна ли Бренда своим выбором: эти двое так и светились радостью. Многие женщины не одобрили бы компромисс Керриков, но Кейтлин искренне считала, что они нашли удачное решение.
Конечно, Чарли с первых шагов пошел в верном направлении и осуществил самое главное: создал промышленную компанию, заложив в результате прочный фундамент будущего благополучия, а Бренда в это время подстраивалась под него и, пожертвовав своей карьерой, занималась семьей. Но была бы Бренда счастливее, если бы отвергла Чарли и осуществила свое желание стать акушеркой? Для Кейтлин ответ был ясен. Лицо Бренды загоралось от нежности и гордости, стоило ей упомянуть о своих детях, а взгляд делался ласковым, когда она смотрела на мужа. Без сомнения, ее жизнь состоялась.