Иногда отсутствующая деталь и есть ответ. Иногда она и есть история. Отсутствующий нож. Фраза «без комментариев», требование пригласить адвоката. Иногда то, чего не делают или не говорят, и есть единственное необходимое доказательство.
Полицейские не пригласили ко мне художника. Может, они чего-то ждали; может, художника у них в штате не было. Однако имелось и другое объяснение. Оно-то и вынудило Доджа перевести глаза на квитанции, нетерпеливо шелестевшие от ветра.
Я громко выдохнула:
– Давайте продолжим. – И села на место.
В конце концов мы отобрали несколько сомнительных чеков, оплаченных наличными. Топливо для машины; доллар-другой в ближайшем супермаркете. Впрочем, эти покупки могла сделать и я. Хотя попробовать стоило.
Ведь, несмотря на заверения Доджа, я была уверена, что полиция разрабатывает разные версии.
Первая – беда произошла с обоими, и с Эмми, и с Джеймсом Финли.
Вторая – Эмми убила Джеймса Финли и сбежала.
Была и третья версия – та, на которую Кайл когда-то намекнул, но я его разубедила. То есть подумала, что разубедила. Никто пока не говорил прямо, но версия уже начинала проклевываться из-под земли весенним росточком. Это ощущалось по тому, как осторожно копы ходят вокруг да около, какие улики они изымают или не изымают. По тому, чего не спешат делать и о чем меня не спрашивают.
Третья версия, конечно, такова – Эмми Грей не существует. Не только имени, но и самой девушки.
Ее нет и никогда не было.
Глава 26
Я наконец осталась одна. Было уже за полночь. Толпа за окном растаяла в сумерках, разбрелась по машинам или исчезла в лесу – вернулась туда, откуда пришла. В доме царил беспорядок, я расставляла все по местам, и руки у меня дрожали.
Столовые приборы перещупали, перепутали и кинули на место. Я швырнула их в раковину, мне повсюду мерещились микробы и грязь. Полицейские совали руки под наши матрасы, комкали простыни. Под раковиной в ванной рассматривали мои тампоны, лосьоны и бруски мыла. Пинцет и тюбик зубной пасты, почти пустой и с корочкой вокруг ободка. Копы узнали, каким дезодорантом я пользуюсь, увидели бритву в душевой кабине, нашли распечатанную упаковку презервативов в моей прикроватной тумбе.
Пусть из дома забрали лишь ножи и бумаги – на самом деле незваные гости унесли с собой гораздо больше. Представление о сокровенных сторонах нашей жизни.
Интересно, Кайл тоже смотрел? Открывал упаковку с презервативами? Пересчитывал?
Я присела в углу ванной – беззащитная, грязная, злая. Услышала собственное дыхание, как у зверя в клетке. Встала, плеснула водой в лицо, навалилась на тумбу и уставилась на отражение в зеркале.
Возьми себя в руки, Лия.
Взгляд дикий, глаза красные, лицо осунулось. В тусклом свете я почти разглядела рядом ее. Ссутулившись, она ощупывала свое лицо и удивлялась его чертам.
Господи, Эмми, что ты натворила?!
Я промчалась по коридору, выключила везде свет, чтобы снаружи ничего не было видно. Затем раздвинула двери и прислушалась к темноте. Закрыла глаза, выровняла и замедлила дыхание и стала мысленно перечислять знакомые звуки: сверчки, далекие шорохи в лесу, шепот ночного ветра.
Не открывая глаз, я заскользила рукой по перилам. Если темноты не видно, то и ничего страшного в ней не таится.
Я спустилась с крыльца и уверенно прошествовала к темному пятну на подъездной дорожке. Меня звало, манило неведомое. Я достигла машины; пискнул брелок, мигнули тормозные огни, вспороли ночь. Я тихо-тихо открыла багажник, вынула коробку – почти пустую и невесомую.
Свет включила лишь тогда, когда оказалась в комнате Эмми – за запертыми дверями и плотно задернутыми шторами. Рассекречивать коробку было опасно, очень опасно нести ее сюда сразу после обыска. И держать в доме фотографии, которые могли связать Эмми с делом Дейвиса Кобба, тоже. Я аккуратно, по очереди, доставала все из коробки – брала через рукав, чтобы не оставлять отпечатков, – и фотографировала телефоном.
Эту коробку Эмми оставила в Бостоне, вещи наверняка еще тех времен, восьмилетней давности. Была квартира в подвале. Были какие-то знакомые, которые видели Эмми, видели нас, и я найду доказательства.
Я вновь разглядывала фото девушки, поразительно похожей на меня, крутила его по-всякому, пока от бликов света на глянцевой поверхности не запекло в глазах. Я несла коробку назад в машину и видела в темноте лишь черные пятна – там, где раньше был свет.
Я рано собралась на работу. Со звонком пришлось подождать: нужный мне человек еще не проснулся. Когда настало время душа, я погасила в доме огни и стала наблюдать за лесом. Кто оттуда выйдет? Если, конечно, за мной и правда кто-то подсматривал. Если знал мои привычки.