Чтобы Аарон раскрыл газету и прочел – я знала, он прочтет. Хотела, чтобы он увидел под статьей мою подпись – и понял, кто его погубил.
Я предвкушала. Отправляя статью в редакцию, я ощущала нервный трепет; он рождался в позвоночнике и перетекал в руки, ноги.
На следующий день после публикации Аарон выразил свою позицию убедительно и просто. Деревянная балка, прочная веревка, мастерский узел – плюс седативное, чтобы все прошло гладко, чтобы нервы не подвели.
Формально самоубийство профессора Аарона Хэмптона стало очередной сенсацией в череде негативных публикаций, посвященных колледжу в том семестре. Оно положило начало грандиозным проверкам в службах психологической помощи, спровоцировало всестороннее обсуждение проблемы. Хэмптона возвели в ранг жертвы, наряду с несчастными девушками, и за это я его возненавидела.
В результате меня изгнали из собственной жизни. Будто я собственноручно набросила петлю на шею Аарона и затянула ее.
Глава 28
После ухода Кайла я дала себе несколько минут на то, чтобы остыть и успокоиться.
Затем открыла личную электронную почту. Я созрела написать ответ на адрес TeacherLeahStevens. Поговорить с автором писем, как он говорил со мной – через разделяющий нас экран монитора. Я могла быть кем угодно, мой собеседник – тоже.
Однако, введя пароль, я обнаружила другое, новое письмо. От Ноя. Тема: Запрошенная информация. Сообщения внутри не было, только вложения.
Ной все-таки решил помочь. Признал, что он передо мной в долгу, признал свою вину.
Я быстро поняла, почему сама смогла узнать так мало. Бетани Энн Джарвиц провела довольно долгое время в государственном исправительном учреждении Пенсильвании.
Я жадно приникла к экрану.
Бетани Энн Джарвиц была дочерью Джессики Джарвиц, матери-одиночки, которая скончалась около десяти лет назад, предположительно от передозировки наркотиков. Отцом никто не значился. Череда адресов, все – съемные квартиры, разбросанные по трем ближайшим штатам. Адреса менялись каждый год, вплоть до тюремного заключения Бетани. Ее послужной список оказался очень коротким, потому что в двадцатилетнем возрасте ее признали виновной в поджоге и непредумышленном убийстве. Ближайшей родственницей, указанной в старой социальной страховке, числилась кузина по имени Мелисса Келлерман. Сведений об образовании не было – значит, старшую школу Бетани, скорее всего, не окончила.
Ее история стала еще туманней. Бетани не относилась к тем, ради кого люди готовы объединяться, организовывать сбор средств, развешивать плакаты с призывами о поддержке и молитвах. Нет, эта девушка сама по себе.
Я вспомнила слова Марты – в больнице до сих пор ждут родственников Бетани. Я поискала в интернете Мелиссу Келлерман, но ничего толком не нашла. Очень уж распространенное имя, как мое собственное. Я не знала ни города, где она живет, ни ее возраста. Сотрудники больницы вряд ли добились большего успеха.
Я изучила подробности дела, закончившегося для Бетани тюрьмой. Возможно, кто-то счел приговор слишком мягким и решил отомстить Бетани Джарвиц – осуществить справедливость своими руками? В первоначальной заметке упоминалось лишь имя жертвы, по нему я отыскала начало истории: пожар, предполагаемый умышленный поджог, который унес жизнь тридцатидвухлетнего мужчины. Камера видеонаблюдения в магазине напротив сгоревшего дома зафиксировала Бетани вместе с кем-то еще, однако идентифицировать этого человека по видеозаписи было невозможно. Лицом к камере стояла только Бетани, и ее фотографию – увеличенную, зернистую – опубликовали с призывом к населению делиться любой информацией.
Бетани арестовали, когда она гостила у друзей. Очевидно, кто-то ее предал, сообщил полиции. Второго человека, насколько я поняла, так и не опознали.
Я уже собралась написать Ною, поблагодарить, как вдруг поняла – вот и все, это было мое последнее выходное пособие. Отныне я сама по себе.
В тот же вечер я нашла Винса Мендельсона. Правда, сначала пообщалась с его женой, Тиффани. Ее не обрадовали ни мой звонок, ни его причина, поэтому от Винса я ожидала такой же реакции. И была удивлена, когда в десять часов вечера он перезвонил мне сам.
– Это Винс Мендельсон, – услышала я в трубке грубоватый голос. – Вы разговаривали с моей женой, интересовались какой-то девушкой.
«Какой-то девушкой» прозвучало так, что я поняла – за этим кроется история. Иначе Винс не позвонил бы. Он словно ждал моего появления много лет.