― Пожалуйста, скажи, что это обычный лубрикант.
Не то, чтобы она ее не использовала раньше. Это была веселая ночь в Санктуме.
― Только хорошие девочки получают обычные смазки, ― ответил он.
― Могу ли я напомнить, что я просто забыла? Это часть моего артистического темперамента.
Садистская усмешка вспыхнула на его прекрасном лице.
― Можешь попробовать, но каждая секунда будет стоить тебе еще большего количества имбирной смазки. Тебе повезло, у меня не было ни свежего имбиря в холодильнике, ни времени, чтобы подготовить пробку. Уверяю, для твоей маленькой попки это будет лучше, чем настоящий имбирь. Большой Таг предлагал сбегать и купить немного. Должен ли я перезвонить ему?
Нет. Последней вещью в жизни, которую она хотела, был Большой Таг, консультирующий ее наказание. Это было бы плохо для нее. У ее Мастера, казалось, и без того был творческий ум, когда дело доходило до наказания.
Она разместилась на кровати.
― Откинься и протяни руки над головой.
Тиффани увидела наручники. Тут было два набора: один был непосредственно прикреплен к крюку в каркасе кровати. Серебряная веревка вытягивалась, связывая другой набор манжет. Веревка была закреплена петлей между центром свободных манжет и спиной, чтобы завязать сторону манжет, не прикрепленных к крючку. Довольно странная установка, но Тиффани была готова пойти на это.
― Я должна связать руки?
― Не трогай их. Это для меня. Подчинись мне. Откинься и протяни руки над головой.
Девушка не была уверена, как Себастьян собирался связать ее, если она будет находиться впереди, но он, очевидно, не собирался объяснять и не просил никакой помощи. Это определенно был один из тех случаев, когда сабе было необходимо уступить и позволить своему Мастеру делать так, как ему хотелось.
Тиффани откинулась на выглаженные чистые простыни и стала ждать.
Потом подняла голову, потому что услышала, как Себастьян двигался. Когда она посмотрела на него, мужчина снимал рубашку, складывая ее. Мышцы его груди и рук напряглись, когда он поднялся со стула.
Его тело было таким сильным. Она должна была задаться вопросом, каким Себастьян был прежде, но это не имело значения. Теперь он был идеальным. Мужчина поднял свое тело на кровать. Это было неловко, но Тиффани не двигалась, чтобы помочь ему. Он мог попросить, если бы нуждался. А она хотела получить удовольствие, наблюдая за этим великолепным телом, пока Себастьян двигался к ней.
Он перекатился на нее, прижав ее тело к себе. На нем все еще были брюки, которые мужчина надел ранее днем. Девушка чувствовала, как холодный металл его ремня коснулся ее живота. Что-то в мрачном взгляде, в его глазах, когда он позволил своему телу скользить по ее, заставило Тиффани задержать дыхание. Это был первый раз, когда Себастьян полностью доверил ей свой вес, и она была восхитительно прижата к матрацу.
― Так приятно, ― сказал он, опускаясь поцелуями по ее шее. Себастьян целовал там, а затем поднялся вверх к ушам. ― Ты такая мягкая. Мне так нравится, что ты такая мягкая по сравнению со мной.
Ей нравилось, каким твердым и мускулистым был он.
― Могу я коснуться тебя?
Мужчина покачал головой.
― Еще нет. Это не наказание, любовь моя. Я просто знаю свои границы. Если ты дотронешься до меня, я забуду обо всех своих планах и проложу свой путь внутрь тебя. А хочу оставить это напоследок. Хочу, чтобы ты запомнила этот вечер навсегда.
Тиффани была уверена, что запомнит, но не спорила с ним. Себастьян касался ее боков, двигаясь руками вверх, пока не достиг ее запястий. Он обернул вокруг них холодный металл, и она услышала, как щелкнули манжеты.
― Это будет весело, ― промурлыкал мужчина возле ее губ. ― Ну, для меня.
Он отодвинулся и скатился с нее.
Девушка сразу соскучилась по ощущению его веса, но чувствовала, что он двигался рядом с ней. Себастьян расстегнул свой ремень, и некоторое время боролся, прежде чем вылезти из штанов и боксеров. Мужчина отбросил их в сторону.
Как он мог думать, что был чем-то кроме самого горячего человека на планете? Ему удалось встать на колени, нависая над ней. Его тело было так прекрасно. Все, чего она хотела — это прикоснуться к нему. Себастьян был произведением искусства, но Тиффани намеревалась почитать его, будучи настолько хорошей, насколько могла.
Не то, чтобы она могла его трогать. Он очень эффективно приковал ее наручниками к кровати. Мужчина уложил ее и теперь мог делать с ней все, что хотел. Тиффани была в его власти и надеялась, что он не знает пощады.