Она передала трубку Адаму, и тот с силой сжал ее.
— Тед? — услышала она его слова, когда направилась к шкафу, чтобы приготовить необходимую одежду. — Это Адам. Мы с Линн сейчас же выезжаем к вам, как только соберемся. Я все объясню потом.
Она прошла с одеждой в ванную, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
— Происходит что-то весьма странное, — сообщила она своему отражению в зеркале. — Неудивительно, что я привыкла разговаривать с собственным отражением. Иногда кажется, что от него добьешься больше толку, чем от всех остальных.
Когда она, оделась и вышла из ванной, Адам с явным нетерпением ждал ее у входной двери.
— Мне нужно заехать к себе домой и переодеться, — торопливо сказал он. — Вернусь к двенадцати тридцати. Ты подождешь меня внизу в вестибюле?
— Да, разумеется, Адам. А что там насчет сделки с «Комплексом»? Почему отец так удивился? После разговора с ним у меня создалось странное впечатление, что он находится не в курсе происходящих событий.
— Мы поговорим об этом в машине, — не глядя ей в глаза, торопливо сказал он. — Сейчас нет времени на обсуждение. Иначе мы приедем в Коннектикут уже вечером. Пока, Линн. Встретимся в вестибюле.
После этого Адам поспешил к двери. Она озадаченно закрыла ее за ним, затем достала с верхней полки шкафа дорожную сумку и сложила кое-какие вещи, необходимые ей в поездке. Линн бросила рыбкам в аквариум щепотку корма, нахмурив брови, посмотрела, как блестящие неоны неторопливо подхватывают цветные хлопья.
С того момента, когда она взяла трубку и стала разговаривать с отцом, Адам проявлял все симптомы нервничающего человека с весьма нечистой совестью. И она удивилась, почему бы это могло быть.
Вернувшись в ванную, Линн сгребла с полки косметику в пакет и бросила его в сумку. И тут ей внезапно пришло в голову, что самой логичной причиной нечистой совести было то обстоятельство, что Адам только что соблазнил дочь двух своих старинных и дорогих друзей. Его старомодный кодекс мужской чести, видимо, мешал ему говорить с человеком, незамужняя дочь которого стояла рядом с ним, мокрая и голая, если не считать розового банного полотенца.
— Ах, черт! — произнесла она, не очень довольная своими догадками.
Ей не хотелось, чтобы Адам испытывал чувство вины за их любовь. Она хотела, чтобы он был потрясен, увлечен, околдован — переживал все то, что она чувствовала сама. Она с силой дернула «молнию» дорожной сумки, что было вовсе чуждо ее натуре, рухнула на диван и тупо уставилась на аквариум. Как обычно, золотые рыбки съели весь корм; интересно, как это ухитряются выжить неоны и тетры. А как выживет она сама, если Адам уедет в Калифорнию и возобновит отношения с таинственной женщиной, которая, как предполагается, его не любит? И какой сумасшедшей та должна быть, чтобы не любить Адама, если он обращает всю силу своего мощного обаяния в ее сторону?
Дверь шкафа была распахнута, и она посмотрелась в висевшее с внутренней стороны зеркало. Сияющие особым блеском глаза, осунувшееся лицо, легкий налет чувственности на всем облике. Заметят ли родители, как переменилась ее внешность за последнюю неделю? Заметят ли, как она вздрагивает всякий раз, когда к ней приближается Адам? Вздохнув, она закрыла шкаф и отбросила с глаз случайно упавшую прядь волос.
Линн начинала понимать, что влюбленность в лучшего друга вызвала больше проблем, чем она могла предположить неделю назад, в те кажущиеся далекими дни, когда она была слишком глупа, чтобы понять секреты своего собственного сердца.
10
Когда им наконец-то удалось выбраться из потока машин на Манхэттене, Линн решила, что настал момент, когда она может потребовать ответа на свои многочисленные вопросы.
— Меня все-таки интересуют подробности сделки с «Комплексом», — заявила она Адаму. — Почему отца не волновал истекающий срок? По твоим словам, мое решение требовалось тебе настолько безотлагательно, что ты прервал мое свидание с Дамионом в четверг вечером, почти в полночь, якобы желая узнать мое мнение по этому вопросу. Но сейчас, поговорив с отцом, я вижу, что он и понятия не имеет ни о предложенной мне работе, ни об истекающем сегодня днем сроке подписания контракта.
— По-моему, мы вновь ворошим множество уже обговоренных вопросов, — напряженно сказал Адам. — Я извинялся не меньше трех раз за то, что явился к тебе на квартиру в неположенное время и прервал ваше свидание с Дамионом. Это мой просчет. Теперь вижу, что мне следовало просто позвонить тебе в пятницу утром на работу. Если бы я так поступил, то в эту ночь мы не оказались бы в затруднительной ситуации.