На этот раз ее хитрости зашли уж слишком далеко. Схватив Каро за руку, Макс перевернул ее и увидел след от ножниц.
— Где ты достала эту перчатку? — грозно спросил он.
— Она моя, — быстро ответила Каро.
— Но она тебе мала!
— Нет, она мне как раз!
— Ты надрезала ее, — продолжал напирать Макс.
— Я не прикасалась к ней. Ты опять воображаешь Бог знает что. Слушай, Макс, попытайся хоть бы перед своими гостями держать свой рассудок в руках.
— Тогда скажи мне, кто разрезал ее! — он начал стягивать с нее перчатку.
— Макс, ты что, обезумел? — заверещала Каро. — Что ты делаешь?
— Я, — ответил наследник дома спокойнейшим голосом, — чувствую себя здоровее, чем когда-либо. А эта перчатка не твоя, — было просто кощунством натягивать такую перчатку на преступную руку Каро.
— Она действительно моя.
— Тогда, будь добра, дай мне свою вторую руку. Ты должна примерить и вторую перчатку.
Каро тотчас же убрала свою левую руку за спину.
Какой-то человек в костюме простого монаха, со спрятанным в складках капюшона лицом, подошел к ней вплотную, чтоб получше разглядеть, что происходит, но Каро отогнала его:
— Смотри, куда прешь, деревенщина!
— Каро! — Макс ступил вниз с возвышения и посмотрел ей в лицо. — Если у тебя действительно есть та самая недостающая перчатка, то тебе следует померить обе, и пусть все удостоверятся, что обе перчатки тебе впору.
Каро с неохотой вытянула вперед свою руку, и Макс галантно подал ей тонкую лайковую перчатку. Но, как она ни старалась, дело не шло — перчатка была ей безнадежно мала, изящные швы ее натянулись и уже были готовы лопнуть.
— Где та девушка, у которой ты забрала эту перчатку? — грозно спросил Макс. Он, не теряя времени даром, стягивал перчатки с ее рук и, когда обе они оказались в его руках, бережно сложил их вместе. Каро, оставшаяся с голыми руками, покраснела от гнева, стараясь не замечать растущий среди гостей шепот.
— Ты имеешь в виду ту торговку? — Каро поняла, что ее планы рухнули. — Твою пропавшую Виолетту? Где же ей еще быть, если не там, где я ее оставила, — ее взгляд непроизвольно упал в сторону прихожей.
Макс рванулся мимо нее, протискиваясь сквозь столпившихся девушек, ожидающих своей очереди. За ним последовал гость, одетый в костюм средневекового монаха. Они вместе прокладывали себе путь, плечами раздвигая разряженных гостей, которые были одеты в костюмы простых молочниц, пастушек и даже Гиневеры, супруги короля Артура. Несколько десятков дам были наряжены в костюмы домино, чтобы лучше были заметны их перчатки.
Подобно Моисею, переправляющемуся через Красное море, Максу пришлось прошествовать мимо каждой леди, мимо каждой вытянутой руки в перчатке, прежде чем он добрался до прихожей, затем повернул к двери, ведущей в комнату Каро. Без лишних церемоний он распахнул дверь, и его взгляду открылась согнутая тонкая фигурка девушки с опущенной головой, одетой в скромное платье. Черная накидка и полумаска сиротливо валялись у ее ног. Вокруг девушки были разбросаны белые перчатки. Целые горы великолепных белых перчаток.
— Виолетта, — прошептал Макс, боясь спугнуть ее, чтобы она снова не убежала, — что ты тут делаешь?
Девушка медленно обернулась. Она сразу узнала Макса, поняла, что он пришел за ней и на этот раз она не сможет отрицать того, что знает его. Ее лондонский маскарад завершен. На этот раз она никуда не побежит. Фигура Макса заняла весь дверной проем, но ему пришлось посторониться, чтобы уступить дорогу еще одному человеку — мужчине в костюме средневекового монаха, чья голова полностью была скрыта капюшоном. Сердце Виолетты предательски забилось сильней оттого, что здесь был Макс… Макс, словно по волшебству, появившийся в этой комнате. Она, не отрываясь, смотрела на него.
Он, конечно, выделялся изо всех присутствующих, потому что был единственным человеком, не надевшим маскарадного костюма. На Максе был великолепнейший фрак из синего бархата с белоснежным воротничком и манжетами, и он выглядел наряднее всех гостей, вместе взятых. Взгляд Виолетты поднялся к его лицу — небольшие, хорошо очерченные скулы, темно-синие глаза и каштановые волосы. От одного взгляда на него сердце ее готово было выскочить из груди.
— Ходят слухи, что ты потеряла своего брата? — мягко спросил он.
Виолетта встрепенулась, вопрос Макса задел ее за самое больное место, но от его слов в глазах ее засветился проблеск надежды. Если бы Макс в этот момент не боялся напугать ее, то бросился бы без лишних слов к ней и заключил Виолетту в свои объятия. Но прежде надо было представить ей одного человека… Он повернулся к гостю, стоящему рядом с ним, и позвал: