Из соседней комнаты вывели бледную худую темноволосую девушку. Она была похожа на зомби. Под глазами круги, тело в синяках. Мне стало дурно. Что же они тут делали с людьми? Я не мог пошевелиться. В ступоре смотрел на девушку с опустошённым взглядом. Она будто давно не видела света и других людей.
Вспомнив о своей миссии, наконец, отправился спасать Холли. Не знал, что увижу. Будет ли она всё такой же сияющей и прекрасной или слабой и сломленной? Я боялся открывать дверь. Страшился того, что ждёт за ней.
Провёл карточкой-ключом по электронному замку. Он щёлкнул. Я толкнул дверь рукой, и застыл на месте. Холли лежала на полу. Её волосы были растрёпаны. В тусклом освещении сложно разглядеть всё в деталях. Я не мог сделать ни шагу. Потом девушка подняла голову, и посмотрела на меня. В её глазах стояли слёзы. Губы шевелились, но слов не было слышно.
Подбежал и обнял Холли. Крепко. Отчаянно. Так рад, что она жива. Самому хотелось плакать, но сдержался. Ей нужен сильный мужчина, а не слабак.
– Ты настоящий, – прошептала девушка, дотрагиваясь до моей колючей щеки. Прикосновение её холодных рук, отозвалось ноющей болью на сердце. Я не понял, спрашивала Холли или утверждала. Было невыносимо смотреть на неё такую слабую и сломленную.
– Я здесь, милая. Заберу тебя домой. Всё будет хорошо.
Взял её на руки. Девушка обняла меня за шею. Когда мы вышли в коридор, то она сказала, заглядывая в мои глаза:
– Я его видела. Он словно живой. Мне так хотелось быть с ним. Но это лишь иллюзия. Плод моего воображения под действием препаратов.
– О ком ты говоришь? – спросил, неся её к лифту. Остальные вывели уже больше половины пациентов. Они оглядывались на нас, но не стали отвлекаться от дела.
– Я видела Хантера.
Она начала плакать, прижимаясь лицом к моему плечу. Хотелось утешить девушку. Но, я только мог быть рядом с ней.
– Что с тобой делали? – не удержался. Понимал, сейчас не время, но должен был выяснить.
– Они что-то кололи, и я просто спала. А когда просыпалась, то видела галлюцинации и ничего не помнила. Сколько я здесь нахожусь?
Я принёс Холли к машине. Девушке необходим медицинский осмотр. Но, казалось, что попить воды и поесть, ей тоже не помешало бы. Открыл заднюю дверь, и усадил Холланд на сиденье. Затем достал бутылку с водой и протянул ей.
– Выпей. Тебе полезно. Вода, вроде как выводит токсины, – попытался сумничать, вспоминая уроки биологии. Потом, обернулся на здание больницы и сказал: – Мне нужно возвращаться. Помочь вывести остальных. Ты полежи пока здесь. Я позвоню твоему папе, пусть приедет за тобой.
– Хорошо. Иди.
Я развернулся, чтобы уходить, но девушка крепко схватила за руку и сказала:
– Спасибо.
Затем она отпустила меня. Я пошёл к лифту, по пути набирая номер её отца. Было поздно. Он, скорее всего уже спал.
– Слушаю, – ответил Дэн сонным голосом.
– Сэр, некогда объяснять. Приезжайте к «Последней надежде». Я забрал Холли.
– Уже еду!
Как и следовало ожидать от Дэна, он бросит всё, и примчится даже среди ночи к любимой дочери. Я был рад, что у неё такая семья.
Спустя полчаса мы вывели наружу последних пациентов. Те, которые находились на верхних трёх этажах, практически все были в состоянии пойти домой. А вот те, что в подвале, нуждались в медицинской помощи. Поэтому, к больнице подъехал отряд медработников из сопротивления.
Вокруг творилась неразбериха. Шум. К зрителям и их крикам я привык на игре. Но здесь совсем по-другому. Люди кричали не от восторга, а от боли и мучений. А некоторые вообще не могли говорить. А ведь такие клиники находились в каждом городе. Множество людей страдало столько времени.
Я пошёл к своей машине, чтобы проверить, как Холли.
– С девочкой всё в порядке? – спросил Стивен, догоняя меня. Затем добавил, следуя по пятам: – Хочу собственными глазами убедиться.
Когда мы подошли к машине, то увидели, как Холли скрутилась клубочком на сидении и сладко спала. Я включил обогреватель, чтобы ей было теплее, ведь она столько времени провела на холодном полу. Нужно убедиться в том, что девушка здорова.