Внутри, несмотря на ранний вечер, народу присутствовало много. Снаружи игру инструментов не было слышно вообще, зато в клубе стены дребезжали от басов. Мне показалось, будто тело тоже вибрирует вместе с музыкой. Это не похоже на то, когда мы ездили на выступление на складе. В «Эхо» совсем иной уровень. Больше народа. Музыка громче.
Мы с Хантом с трудом протиснулись к бару. Парень заказал мне безалкогольный коктейль, а себе пиво. Через пятнадцать минут мы нашли свободный столик. В основном, все танцевали, но были и такие, которые слушали выступление местной группы. Я бы не сказала, что ребята на сцене на высшем уровне, но музыка вполне нормальная. Всё равно, никто не мог переплюнуть мою любимую рок-группу, вокалисткой которой я стала совсем недавно.
Люди выкрикивали, и даже подпевали выступающим на сцене. Вокалист с виду был лет под тридцать. Остальных с нашего места не разглядеть.
– Тут шумно, – крикнул на ухо Хантер. Он сел рядом со мной и уже ополовинил содержимое бутылки.
– Есть такое, но мне нравится, – прокричала в ответ. – Почему клуб не закроют, раз он нелегальный?
– Очень хорошие связи. Но рейд сюда наведывается, так что нужно быть осторожнее. Обычно, тут всё в порядке. Но, в такие дни, как сегодня собираются группы с запрещённой музыкой и вход только под паролем. По пути я узнал у одного знакомого, как нам попасть в «Эхо».
Вот Хантер и раскрыл информацию, которую я надеялась от него услышать. Это обрадовало.
– Ребятки, я рад, что вы здесь, – промямлил вокалист. По разговору было понятно, он пьян. – Сегодня выступаем только мы... ик... Поехали, Фридж!
Началась новая песня. На этот раз медленная. Голос полился из колонок. Пел подвыпивший парень лучше, чем говорил.
– Пошли отжигать, – предложил Хант. Я согласилась. В отличие от прошлого раза, танцевать с ним стало намного проще. Ощущение близости, которого я жаждала большую часть времени, наконец, удовлетворено. Руки Хантера на моей талии, но в этот раз он держал меня по-собственнически. А я и не против. Я хотела принадлежать ему. А он чтобы был моим, пусть это и эгоистично с моей стороны.
Где-то в груди отозвалось неприятное ощущение, будто своими действиями подвожу или предаю Дэвида. Но я отправила эти чувства к чёрту. У меня осталось не так много времени, чтобы насладиться в полной мере близостью Хантера. Я даже не предполагала, сколько боли мне предстоит испытать, когда придётся прекратить наши запретные отношения.
Чтобы заглушить колючие мысли, я прижала голову к груди Хантера и покрепче обняла.
– Что с тобой? – поинтересовался он. Я отстранилась и дотянулась до его уха, чтобы ответить:
– Всё хорошо. Просто нам так редко выпадает возможность побыть вместе.
Хантер радостно улыбнулся мне. Сейчас он напоминал мальчишку, получившего на День рождения машинку, о которой мечтал. Моё сердце сжалось, при виде его счастливого лица. То, что я заставляю Ханта улыбаться, было прекрасно.
– Я постараюсь это исправить, – подмигнул парень.
– Интересно, каким образом?
– Холли, предоставь всё мне.
– Хорошо.
Музыка стихла. Вокалист прокашлялся в микрофон. И люди посмотрели на него.
– Хочу выпить за вас, ребятки. Особенно за наших фанов, – парень поднял со сцены бутылку с алкоголем и присосался к горлышку. Затем он бросил её, уже пустую, в сторону. Пошатнулся и упал плашмя. Все в зале затихли. Лишь некоторые вскрикнули от шока, а другие продолжали танцевать или обжиматься, не замечая ничего вокруг. Он упал прямо на сцене. Участники группы кинулись к нему.
– Жив, – объявил один из них. – В отключке. Завтра оклемается. Тут такое дело, сегодня других выступающих нет. Поэтому... В зале нет кого-то, у кого есть голос?
– Пошли! – потянул за руку Хантер. Я такого не ожидала, но последовала за ним. Выступать вместе мне безумно нравилось. Всё равно где. Даже без музыки и среди улицы.
– О, вижу, есть добровольцы. Поднимайтесь к нам. Кстати, я Фридж.
Спустя некоторое время мы расположились у микрофонной стойки. Раздались первые аккорды, и голос Хантера полился по залу. Люди начали подпевать известной песне, и раскачиваться под ритм. Больше всего кричали девушки. Одна так вообще перещеголяла всех, за что мне захотелось вырвать её рыжие кудри: