И он уехал. Я же не сразу принялась писать. Я стала искать себе… другую работу. Я расчитывала, что смогу найти подходящее место в пределах Москвы и квартиру мне удастся снять дешевле, чем ту, что я снимала в районе Дербеневской набережной. Но самое главное мое желание – быть подальше от его института. Но я не успела это сделать, потому что он совершенно неожиданно вернулся как раз в тот день, когда я отправилась на поиски новой работы, уведомив об этом своего коллегу.
– Я слышал, что ты ищешь работу? – Таким вопросом он встретил меня на другой день после приезда. – Зачем? Где ты сможешь получать столько, сколько плачу тебе я? Впрочем, можешь уходить. – И он равнодушно отвернулся.
– Я же хотела как лучше. Так ведь будет лучше всем нам.
– Кому это нам? – Надменно спросил он.
– Мне, тебе и ей.
– Ее больше не будет. А ты иди работай. Я привез два договора, их надо оформить и обзвонить всех исполнителей. Я оставил список у тебя на столе. Работай. И не забудь завтра же принести то, что ты должна была выполнить за время моей командировки. Да-да, именно твои записи меня сейчас стали интересовать.
На другой день я безропотно принесла ему папку со своими записями.
Клементия отложила книгу.
Отметив про себя, что не согласна с героиней: зачем вот так безропотно слушать такого человека. Нет, с Клементией бы этого не произошло, решила она и направилась к переходу. Но тут она оглянулась и увидела все того же – из метро. Ну и шкаф, подумала она, глядя на него, наверно именно так должен выглядеть киллер: темные очки в пол-лица, шапочка, надвинутая до самого носа, кожанка, как у чекиста… Чекистов же Клементия как-то не полюбила – бандиты, да и только, вон и прадедушку – пароходчика Денисова – вот так убили в двадцатом… И она заторопилась на работу.
Глава 21
АННА, 22 сентября, понедельник
«Никогда не говори никогда». Эту фразу Анна вспомнила, когда добралась – стыдно сказать, зайцем – наконец до Москвы и зашла на главпочтамт купить два жетона (больше денег в кармане чужой куртки не оказалось) для телефона-автомата. Вот тогда она и увидела на стойке оставленную кем-то немецкую газету «Rhein-Main-Zeitung»… Ей достаточно было беглого взгляда на нее, чтобы вспомнить эту фразу – НИКОГДА НЕ ГОВОРИ НИКОГДА – на первой странице она увидела крупную фотографию: сорванные с петель массивные двери, выбитые стекла, выброшенная из окон офисная мебель, разбитые компьютеры и заголовок через всю газетную полосу «Бесчинство неофашистов». Она узнала эту дверь… Трясущимися руками она развернула газету – эти молодчики разгромили редакцию журнала «EVA»… И дочитала. По мнению журналистьа поводом для бесчинства явилось то, что владелица журнала иностранка, скорей всего, русская…
– Садитесь, пожалуйста, – девушка придвинула стул Анне, глядя как та мертвенно побледнела и схватилась рукой за горло, – вам наверно плохо? Может быть, попросить у кого-нибудь валидол?
– Нет. – Еле выдавила из себя Анна. – Мне хорошо, мне очень даже хорошо. – Она попыталась улыбнуться. Девушка с сомнением посмотрела на Анну, вид которой не внушал, видимо, ей доверия – ухоженное лицо дамы явно не соответствовало ее одежде: мятые светлые брюки – с пятнами от копоти, травы и земли на коленях, слишком большая штормовка, грубый растянутый ворот свитера. Этот странный наряд завершали старые кроссовки, которые были явно велики их владелице.
Саму Анну это видно не так уж и смущало, кто тут ее знает в многомиллионном городе, мало ли куда она могла направляться, может быть, она только что с загородной прогулки, и она попыталась улыбнуться девушке. Та тоже посмотрела на Анну и перевела взгляд на ее ноги. Посмотрела на них и Анна. Вид их был совсем не респектабельный – налипшая глина, грязные шнурки. Ведь ей пришлось идти к шоссе по лесу, потому что она побоялась попасться на глаза кому-нибудь из соседей или еще хуже – «боксеру» с «водителем». Не могла же она объяснить незнакомой девушке, что еще вчера была преуспевающей дамой с солидным счетом в банке, а сегодня она уже не могла бы так о себе сказать – сейчас она стояла без рубля в кармане и в одежде с чужого плеча.
Девушка продолжала смотреть на Анну, отчего та совсем смутилась.
– Вы в затруднительном положении? Может быть я смогла бы вам помочь? – Спросила девушка.
– Вряд ли. Вы ведь не поверите, что сегодня ночью сгорела дача, на которой я проживала… что я спустилась почти с третьего этажа по лозам дикого винограда… что я шла по лесу пешком километров пять, пока не вышла на шоссе… что я доехала до Москвы на попутных машинах… что у меня на сгоревшей даче остались документы и банковские кредитные карточки и если они не сгорели, то значит залиты водой из брандспойтов… Анна замолчала. – Вы ведь не поверите? Вы же не поверите, что я автор нескольких романов, что у меня счет в банке и собственный дом на земле, которую называют Северный Рейн-Вестфалия?