— Нет. Я совершенно в этом уверена. Но, поверь мне, я видела, что он заинтригован.
Перебирая пальцами пушистый плед, Энн незаметно осматривала толпу гостей, пытаясь отыскать Генри. Луна заливала запрокинутые к небу лица призрачным светом, но, когда взрывались ракеты, становилось светло, почти как днем. Тут и там мелькали огоньки сигар, но ни одна из них не принадлежала ее бывшему мужу.
— Не кажется ли тебе странным, что Алекс, похоже, заинтересовался мной? — спросила Энн.
— Он ведет себя так, чтобы досадить Генри. Этот человек испытывает удовольствие, если ему удается вывести кого-нибудь из себя.
— Это не слишком лестно для меня, — улыбнулась Энн. — Боюсь, мысль о том, что ему может нравиться общаться со мной, никогда не приходила тебе в голову. — Лицо Беатрис мгновенно приобрело протестующее выражение, но Энн, смеясь, продолжила: — Но ты, пожалуй, права. Я тоже почувствовала какую-то неестественность в его преувеличенном внимании ко мне.
— В одном ты можешь быть совершенно уверена, — сказала Беатрис, — Генри абсолютно не интересуется мною. Он глаз с тебя не сводил весь вечер и выглядел весьма раздраженным, когда ты танцевала с Алексом. Так что нам будет совсем нетрудно затащить барашка на бойню.
Энн недовольно поморщилась.
— Мне бы хотелось, чтобы твои определения не были столь натуралистичными.
— Он заслужил то, что мы собираемся с ним сделать. Он заслужил гораздо большего. Я признаю, что он красив, и даже слишком. Но внутри он — гнилой. Иначе и быть не может, ведь он причинил тебе столько горя.
Энн сидела, обхватив руками колени, и злилась на себя за то, что не может поддерживать в себе гнев постоянно. Еще совсем недавно ей хотелось обрушить на голову этого человека все кары небесные, а сейчас тот факт, что ему не безразличен ее интерес к нему, заставил ее сердце дрогнуть. «Я слишком жалостлива, — с отвращением подумала Энн, — если меня так легко растрогать».
— Тебе придется укреплять мой боевой дух, — обратилась она к Беатрис. — Напоминай мне почаще, какой Генри мерзавец.
— Нет в тебе ни грамма жестокости, — сокрушалась Беатрис. — Этот человек сломал тебе жизнь, Энн. Он не заслуживает снисхождения! — тут же принялась за дело подруга.
Они еще некоторое время посидели на берегу, восторгаясь вместе со всеми красотой фейерверка. Дым от взрывов петард смешался с запахом водорослей. Этот аромат навеял на Энн меланхолическое настроение.
Раньше она всегда с нетерпением ждала наступления летнего сезона в Ньюпорте, но ее мечты о том, как она его проведет, никогда не сбывались. Ее сестры были гораздо старше. И из-за обилия событий и развлечений у них никогда не оставалось времени для нее. Жестокие правы ньюпортского общества не касались ее семьи до тех пор, пока не произошел весь этот кошмар с ее разводом. Летние запахи, наполняющие этот теплый вечер, отозвались в ее сердце тоской по тому времени, когда она была слишком юной и наивной и представить себе не могла событий, случившихся с ней за два прошедших года.
— Ох, чем это так неприятно вдруг запахло? — сказала Беатрис, сморщив нос.
— Это водоросли, — задумчиво отозвалась Энн. — Я знаю, что многие терпеть не могут этот запах, а мне он нравится.
— О Господи, Энн. У тебя, наверное, насморк! — фыркнула Беатрис, прикрывая свой изящный носик перчаткой. — Мне сейчас станет дурно.
— Тогда давай найдем твоего брата и поедем домой. Ты знаешь, где он может быть?
— Томас, скорее всего, вертится вокруг той девицы — Карлайл, такой же противной, как этот запах.
Энн рассмеялась и помогла подруге подняться на ноги. Они осторожно, чтобы не испачкать песком окружающих, вытряхнули и сложили свои пледы.
— А мне кажется, они с твоим братом — очаровательная пара. Он так мило за ней ухаживает, — возразила Энн.
— Мне все это отвратительно, — настаивала Беатрис.
— Не нужно так злиться, Беа, ты просто еще никогда не была влюблена, — примирительно сказала Энн.
— Все, что я знаю о любви, нисколько меня не привлекает, — ответила Беатрис, отряхивая юбку.
Подруги побрели, увязая в мягком песке, но направлению к тому месту, где расположилось семейство Карлайл. В этот момент небо ярко осветилось последней вспышкой фейерверка. Глаза всех присутствующих устремились вверх. Энн вдруг заметила человека, стоящего поодаль и смотрящего вовсе не на фейерверк.
То был Алекс Хенли. В расстегнутом пиджаке, без галстука в эту минуту он очень напомнил ей Генри. Он стоял, свободно опустив руки, внимательно и почти сердито глядя на кого-то. Энн из любопытства проследила за его взглядом и обнаружила, что он смотрит на Беатрис. Ее подруга, наклонив голову, осторожно пробиралась среди покрывал и пледов, расстеленных на берегу, и не видела Алекса, пока не поравнялась с ним. Он что-то сказал, и Энн заметила, как у Беатрис напряглась спина. Она была слишком далеко от них, чтобы услышать их разговор, но догадывалась, что он не был дружеским.