Какое божественное тело, какое прекрасное лицо, как глубок и спокоен ее сон. Не может же она проснуться так сразу. От тонкого шелка рубашки, соскользнувшей с одного плеча, исходил чуть заметный, но дурманящий аромат. И у Плещинского начинала кружиться голова. Теперь ему уже хотелось, чтобы подольше не возвращались его друзья. Мысль о невозможном, сказочная мысль сверлила его мозг. Он наклонился над кроватью, впиваясь взором в ее чудесную, невиданную наготу, и пьянел, пьянел, охватываемый каким-то сладким кошмаром. Время остановилось. Он держал красавицу за руку, она спала. Плещинский наклонялся все ниже, ниже... Спит или не спит? Слишком живо для настоящего сна поблескивают ее полузакрытые веками глаза. Истомно-гибки и покорны ее руки. Осторожно он начал целовать душистое холодное плечо.
-- Теперь пора! -- тихо и как-то торжественно сказал Назаров, беря Захарова за руку и подводя его к неплотно притворенной двери (они выжидали целый час на кухне, откуда им было видно все).
-- Браво, браво, браво! -- раздались над Плещинским оглушительные голоса. -- Великолепно, нечего сказать!.. Хорош, черт побери, гость! Вот и доверь ему свою квартиру.
Плещинский, переконфуженный, обалделый, готовый провалиться сквозь землю, а потом совсем обезумевший от детски- счастливого смеха, согласился на все. Согласился не только на мену, но даже прибавил к вытребованной у него пианоле чистую разницу деньгами -- триста рублей.
------------------------------------------------------------------------
Первое публикация: (под заглавием "Кукла") журнал "Пробуждение", 1910, No 23.