— От ребенка… — медленно повторил он, всмотрелся в лицо собеседницы, перевел взгляд на ее живот, нахмурился и вновь уставился на нее взглядом крокодила, обнаружившего вместо жертвы надувной матрац, — От ребенка?.. Татьяна, не шути со мной, спросонок я опасен! Ты что, хочешь мне сейчас соврать, что ты…
— Да, — девушка безнадежно опустила руки и, опять отступив, практически упала на кровать, — Через некоторое время ты станешь дядей, Луи. Если… теперь станешь.
— В каком смысле «если»?! — потенциальный дядя, вне всякого сомнения, недовольный тем, как беззастенчиво его пытаются лишить присвоенного титула, вскочил на ноги, упирая руки в бока, и немного надвинулся на собеседницу, — Перестань запугивать меня, объясни толком, в чем дело!
— В том, что я не беременна! — Татьяна, опять вскочив, взмахнула руками и неожиданно сжала собственное горло, хрипло шепча, — Беременна… но не здесь, не в этом мире, я… Здесь Эрик не был знаком со мной, не женился на мне… Луи, что мне делать? — глаза ее наполнились слезами, и молодой человек, как-то сразу забыв про шутки, посерьезнел. Как утешитель он не был слишком уж хорош, обычным его занятием были стычки, наполненные кровью и болью, и как вести себя с плачущей девушкой, представлял слабо. Однако, торопливо вспоминая все, что видел и слышал, а может быть, и читал, даже мельком, Людовик неуверенно шагнул вперед и, подняв руку, пару раз осторожно хлопнул девушку по плечу.
— Ну… ты, это… ты не плачь, ладно?.. Я… Честно, не знаю, чт… — он поперхнулся собственными словами. Татьяна, так уставшая от безумства этого мира, мира, где все было перевернуто с ног на голову, где не было ничего, что было дорого и привычно ей, так нуждающаяся в поддержке хотя бы отдаленно близкого человека, неожиданно подалась вперед и, обняв собеседника, прижалась к нему, утыкаясь носом в грудь. Молодой человек обалдело опустил руки, пару раз моргнул, но затем вздохнул и обнял свою соратницу в борьбе против самого большого зла этого мира…
…Более или менее взять себя в руки Татьяне удалось не скоро. Людовик несколько раз отводил ее на кухню, поил водой, заставлял умыться, как мог успокаивал, говорил, что мир они обязательно вернут на место, что, если не восстановят прежний, так создадут новый, свой собственный, который будет еще лучше старого.
— В конце концов, когда мы спасем Эрика, кто мешает вам наделать еще детей? — рассудительно говорил он, протягивая шмыгающей носом девушке очередной стакан воды, — От Альберта мы избавимся или, в самом крайнем случае, спрячем вас от него, так что переживать тебе нечего! А то, что сейчас ты не беременна, это даже хорошо — представь, как бы ты себя чувствовала на борту корабля, если бы тебя тошнило и без качки?
— Корабля?.. — девушка в очередной раз шмыгнула носом и, глотнув воды, попыталась вытереть слезы, — Разве мы поплывем на корабле?..
— Извини, я не настолько свят, чтобы ходить по воде, — Людовик наигранно вздохнул и, сжав губы, разочарованно добавил, — Хотя надеялся, что утешение страдающей девушки мне зачтется…
— Все бы тебе шутки шутить, — Татьяна тяжело, устало вздохнула и, покачав головой, попыталась отогнать мрачные мысли, — Не представляю, чтобы было, если бы сейчас здесь был еще и Роман. Вы вдвоем даже Альберта чуть с ума не свели!
— Поверь, мы оба этим гордимся, — величаво кивнул собеседник и, задумавшись на мгновение, уточнил, — По крайней мере, я точно. Что в мозгах у Романа в этом мире я даже представлять боюсь, если говорить откровенно… Ладно. Раз уж ты все-таки заставила меня проснуться и даже встать, собирайся. Пойдем в порт, будем хватать корабли под уздцы и требовать подбросить нас до Англии… Кстати, к угрозам, видимо, и вправду придется прибегать — денег у меня нет ни сантима, я жил и питался подпольной магией.
— Почему ты не можешь наколдовать нам свою лодку? — девушка, поднявшись на ноги, недовольно огляделась, прикидывая, что из находящихся в этой квартире предметов она имеет право упаковать с собой в чемодан, — Или, может быть, даже корабль… Альберт ведь тебя, кажется, многому научил?
— Корабль я наколдовать могу, — Людовик, сам вставший из-за стола, воодушевленно кивнул, — Большой, красивый, с парусами… Но вот команду придется нанимать, потому что в результате моего колдовства, боюсь, у нас по мачтам полезут обезьяны.
Татьяна только покачала головой. Шутки Луи, порою глупые, порою забавные, действительно заставляли ее отвлечься от собственного горя, удивительным образом вынуждая обратить внимание на дела куда как более важные и касающиеся не только непосредственно ее самой, но и многих других людей. Может быть, даже всех людей, поневоле попавших в эту безумную фантазию Альберта…