— Вот это да… Да ты и вправду художник, друг мой, портрет просто один в один!
Владислав, вздрогнувший от неожиданности и едва не испортивший рисунок, недовольно оглянулся через плечо.
— Он еще не закончен.
— Но Татьяна уже узнаваема, — заметив, что эти его слова привлекли внимание, пожалуй, всех пребывающих на палубе, Роман самодовольно ухмыльнулся. Девушка, недоуменно оглянувшись через плечо, зачем-то покосилась на море за бортом, затем неуверенно указала на себя пальцем.
— Как… я?..
— Ага, — виконт кивнул с такой гордостью, будто портрет написал лично он, — Только не подсматривай! Когда он закончит, вывесим твой портрет вместо флага.
Ответить совершенно растерявшаяся девушка не успела.
С другой стороны палубы к мирно беседующим молодым людям приблизился гуляющей походкой Людовик и, сунув руки в карманы, безмятежно улыбнулся.
— Наш пленник выражает некоторое недовольство, — сам он говорил об этом с нескрываемым удовлетворением, как будто вызвать недовольство Ричарда было его конечной целью, — Стучит, кричит и возмущается. Говорит, чтобы мы выпустили его погулять по палубе, а то он не хочет во время шторма умереть, как крыса.
Андре, прислушивающийся к беседе пассажиров вполуха, саркастически хмыкнул. Чувствовалось, что перспектива лицезреть прогуливающегося по палубе оборотня не слишком радует бравого капитана.
— Это где же он шторм нашел, если море спокойно, что твоя лужа? Скажи ему — пусть заткнется и сидит тихо, если не хочет, чтобы его пустили по доске.
— И этот человек требовал отставить пиратские замашки, — Роман горестно вздохнул и, мотнув головой, махнул рукой, — А как по мне, так пусть бы погулял песик. Какая, в конце концов, разница? От берега мы отошли довольно далеко, он не доплывет до него даже обратившись волком, так что риска никакого нет. А лишние руки нам не помешают, да, Луи?
— Еще бы! — младший де Нормонд ухмыльнулся, воодушевленно кивая, — К тому же, он ведь обещал отдраить палубу… Эй, капитан! Даешь согласие на выгул домашней живности?
— Не даю, — сумрачно отозвался Андре, — Я бы не хотел, чтобы из-за него у меня потом возникли проблемы с мастером. Хотя… — он покусал губу, размышляя, — С другой стороны, лишние руки на судне никогда не будут помехой… — парень тяжело вздохнул и, сдаваясь под давлением фактов, обреченно кивнул, — Ладно, выпускайте. Но чтобы следить за каждым его движением! Я не хочу неприятностей.
Роман удивленно развел руки в стороны.
— Какие неприятности, гражданин начальник? Однажды мы с ним уже справились, справимся и во второй раз, если придется. Луи… а, он уже пошел выпускать бедняжку из заточения, ну ладно, тогда, когда вернется, продемонстрируем наглядно.
Татьяна только покачала головой. К речам этого юноши она привыкла уже довольно давно, прекрасно понимала, что все его обещания не более, чем шутка, но все-таки испытывала какое-то странное беспокойство.
Вокруг было тихо, море действительно казалось абсолютно спокойным, небо над головой было ясным, никаких признаков непогоды не намечалось. Да и на корабле царил, в общем и целом, совершенный покой — Роман хихикал, изощряясь в остроумии, Людовик отправился вызволять пленника из трюма, Влад, не желая отвлекаться от работы, старательно рисовал море, на фоне которого уже успел изобразить замершую у борта девушку, а Андре хладнокровно вел вперед корабль. Все было тихо, все было спокойно и ничто не предвещало никакой беды. А Татьяна стояла, периодически делая глубокие вдохи, силясь унять бешенное сердцебиение, стояла, замерев и прижав руки к груди и взволнованно глядя вслед Луи. Предчувствие чего-то чрезвычайно важного, чего-то, могущего перевернуть все с ног на голову и помочь им поставить этот мир на свое место, затопило все ее существо, и избавиться от него у девушки никак не получалось.
Появился Людовик, тянущий за собой за веревку по-прежнему связанного, крайне недовольного Ричарда. Татьяна нахмурилась и, решительно сделав шаг вперед, поспешила высказать свое самое искреннее несогласие с таким раскладом.
— Если решили его выпустить, можно и веревки снять! Я не думаю, чтобы Рик… чтобы Ричард предпринял что-то… — она замялась, — Противозаконное. Правда ведь, Ричард?
Лорд окинул ее долгим, довольно мрачным, но одновременно и заинтересованным взглядом, и медленно опустил подбородок, подтверждая слова своей неожиданной заступницы.
Луи, удивленно приподнявший брови, перевел взгляд с девушки на пленника, потом обратно и тяжело вздохнул.
— О, как тяжело иметь дело с сердобольными женщинами! — патетически провозгласил он и, отвернувшись, демонстративно закрыв глаза рукой, махнул другой в сторону связанного оборотня, — А потом он съест всех нас, начиная с нее, и в желудке страшного волка мы будем долго выяснять, кто же виноват в этом…