— Ну и кого я так неудачно убил? Открой мне эту глупую тайну перед… смертью — решив хотя бы немного потянуть время разговором, поинтересовался мужчина, с легкой апатией наблюдая за тем как его тело притягивают к кровати веревкой — Может быть я ее даже смогу вспомнить и пойму за кого ты мстишь.
— Да тут и нет никакого секрета. Ты наверняка о ней уже недавно вспоминал. Пятый год после войны, второй месяц лета. Невысокая девушка светлыми волосами. Вы втроем ее сначала изнасиловали, а потом, пырнув ножом в живот несколько раз, отпустили на свободу… умирать. Олла Брум — записали маму под фамилией моего отца, чтобы нам потом разрешили захоронить их вместе. Поэтому дознаватели не нашли связи с ученицей академии, не ставшей ничего менять и оставившей свою прежнюю фамилию.
— Ну мы же столько заплатили этой старухе! И она пообещала, что у нас не будет из-за этого проблем — с какой-то глупой злостью и возмущением прошипел мужчина, а затем несколько раз с силой дернул оковы, скорее выплескивая из себя досаду, нежели пытаясь вырваться.
— Кстати да. За деньги я тебе благодарна. Их с лихвой хватило чтобы получить неплохое начальное образование, а потом еще и заплатить старому магу Шушху, чтобы он начал учить меня до поступления в академию. Наставник он конечно не очень приятный, но зато, помимо основ магии, научил меня быть циничной и убивать. Убивать без малейшей жалости к своему врагу.
— Шушх!? Этот безумный старик!? Он еще жив? Да ему уже, наверное, полторы сотни лет! — пораженно воскликнул Линс, наконец-то осознав о ком идет речь — Лет двадцать о нем ничего не слышал. Я почему-то был уверен, что он уже давно издох.
— Пока еще нет. Мой наставник и тебя переживет… И я прямо сейчас это и организую — закончив раскладывать на столике хирургические инструменты, девушка взяла скальпель и одним отточенным движением взрезала кожу на стопе. После чего, не обращая внимания на льющуюся прямо на кровать кровь, начала осторожно срезать с ноги кожу и плоть. Не чувствуя боли и не имея возможности пошевелиться из-за какой-то целительской магии, артефактор пораженно наблюдал за процессом собственного свежевания, но вскоре не выдержал и отвел взгляд, не желая больше на это смотреть. Только вот мужчина даже не мог отвернуть головы, отчего его взгляд волей-неволей цеплялся за движения и наблюдал за тем как в поставленный на табурет медный таз летят куски его собственного мяса и кожи. Емкость оказалась небольшой, поэтому когда процесс ’’очистки’’ даже не дошел до колен, ей пришлось остановиться и, использовав «разжижение плоти», превратить все мясо в кровавый бульон… который она отнесла в ванную комнату и слила в столичную канализацию. Когда же девушка вернулась и опять поставила таз на табурет, хозяин дома не выдержал уже начавшего давить молчания и задал первый пришедший в голову вопрос.
— Почему защита дома не сообщила мне о проникновении? Она же должна была реагировать и на симулякрумов, так что ты не могла войти, не потревожив защитный артефакт.
— Так ты же меня сам впустил четыре дня назад. Или… ты еще не понял!? Я же и есть Сария! — долгая пауза, во время которой мужчина пытался переварить услышанное, никак не желая в это верить. А через десяток секунд повисшую тишину разорвал громкий девичий смех, который Живодах никогда не слышал от своей ученицы.
— А я ведь почти поверил — с укоризной в голосе проговорил мужчина — Что, нельзя сказать правду тому кого уже практически убила?
— А почему ты решил, что это лож? Как ты пришел к такому выводу? — все еще посмеиваясь, поинтересовалась девчонка, вновь возвращаясь к своему прерванному делу и бросая кусок какой-то мышцы в медный таз.
— Сария сейчас точно в академии. На таком огромном расстоянии симулякрум не продержался бы и пары минут, даже если плетение было заполнено жизненной силой. И уж точно бы он не продержался четыре дня. Это уже за гранью безумного бреда.