Сириус посмотрел на меня удивленно и набрал в грудь воздуха для очередной тирады.
– Остынь!– повторил я жестче. – Если дело не срочное, подходи дня через три.
– Э, ну ладно... – Он поднялся, и я остался в одиночестве.
Через пару минут мне принесли стакан с водкой, тарелку с консервированным мясом неизвестного зверя и сублимированным рисом, а также нарезанный крупными ломтями хлеб.
Не бог весть какие яства, но всяко лучше, чем армейский «Сухпай».
– Записать на счет? – спросил официант, один из подручных Кали.
– Не надо, – махнул я рукой. – Сегодня я при деньгах.
Он кивнул и удалился, а я взял стакан, выдохнул и влил в себя мерзкое прозрачное пойло. Горло обожгло, на глазах выступили слезы, а в желудке что-то неприятно дернулось.
Ничего, и не такое пивали – я подцепил ломоть мяса и принялся жевать.
Пока управлялся с ужином, узловики допили пиво и гуськом двинулись к выходу. Когда за последним из рыцарей закрылась дверь, мне стало легче дышать – не люблю я эту компанию.
Если с Хистером и его нацистами все ясно сразу, да и с Дьяконом тоже, то Хантер обожает пускать пыль в глаза. «Нодус санкти эст», герб, «братья», и прочее, а за всем этим – та же жажда власти и обогащения, что и у других.
Проводив орденских сталкеров взглядом, я махнул Кали и показал пустой стакан, намекая, что не прочь повторить.
– Здорово, Лис, – вкрадчиво сказали мне в ухо, и я про себя выругался – расслабился, не услышал, как ко мне подошли.
– И тебе того же, – отозвался я, не поворачивая головы.
Очередной желающий пообщаться со мной прошел мимо стола и опустился на стул напротив. Оглядев его физиономию, я определил, что видел ее тут, на Обочине, не один раз, но вот имени этого типа не знаю.
Выглядел он необычайно холеным для Пятизонья и в то же время – опасным, как тигр с ядовитыми зубами. Узкие глаза, полное отсутствие щетины на подбородке и щеках, темный ежик на какой-то угловатой башке и странная, точно срезанная мочка правого уха.
– Я – Игрек, – представился этот тип так, словно это все объясняло.
Я пожал плечами и сказал:
– Хоть Зет, мне без разницы. Если у тебя ко мне дело, то найди меня дня через три, если ищешь компанию, то лучше пересядь за другой стол. Я не любитель дружеских посиделок.
За три года в Пятизонье я так и не обзавелся друзьями – исключительно потому, что сам этого не хотел.
– Я знаю, – он улыбнулся, демонстрируя безупречные имплантированные зубы. – Я много о тебе знаю. Ты здесь с января пятьдесят второго, один из старожилов. Опытен, осторожен, никогда не лезешь на рожон и ни с кем не идешь на тесный контакт. Ты не вступил в Орден Священного Узла, хотя тебе предлагали. Ты мог занять хорошее место в «Ковчеге», но тоже не пошел на это. Мне хочется знать – почему? Что ты за человек такой, Лис?
Ну вот, этого еще не хватало – нашелся желающий залезть ко мне в душу.
Я парень, вообще-то, крайне спокойный, и на свете очень мало вещей, которых я не терплю в принципе. Одна из них – откликается на имя Наталья, вторая – лицемеры и стукачи, а третья – когда мне начинают задавать вопросы личного характера.
Я подождал, пока официант заменит пустой стакан на полный, и только после этого ответил:
– Считай, что я не люблю работать в команде даже из двух человек. А вообще – это не твое дело. – Я выхлебал водку, и на этот раз не почувствовал вкуса. – Ты не первый, кто уйдет от меня несолоно хлебавши. Нет у меня желания перед всякими тут... кого я не знаю...
Так, похоже, хватит пить – язык у меня развязался.
Вопреки ожиданиям, этот лощеный тип не обиделся на «всяких тут», а улыбнулся вновь.
– Мое дело, – сказал Игрек. – Ты просто не подозреваешь, насколько мое. Но оно может стать и твоим. Такие люди, как ты, нужны нам, – он нагнулся ближе и заговорил тише: – Ты не думал, что давно пора взять все богатства Пятизонья в наши руки, в руки тех, кто тут живет? Что надо самим зарабатывать на том, что дает эта земля, а не кормить всяких дармоедов?
Ясно – передо мной эмиссар мафии, тайной организации сталкеров, замахнувшейся на то, чтобы подмять под себя местную торговлю. Само собой, проводник моего класса им пригодится – караваны водить, ловушки отыскивать, биомехов ловить, артефакты добывать.
Но уж извините, парни, я сам по себе.
– То, что ты сказал насчет нелюбви к работе в команде – обман, – добавил Игрек. – Но я знаю, почему ты соврал мне, и понимаю твои мотивы. Так что поразмысли, Лис, крепко поразмысли, и если придешь к нужным выводам, найди меня.
Он поднялся и исчез из виду.
«Понимаешь ты мои мотивы, как же, – подумал я, глядя в пустой стакан. – Если бы ты их понимал, ты бы сейчас, клацая зубами от ужаса, бежал прочь, чтобы спасти свою мафиозную задницу».