– У меня есть заказ! – воскликнул он. – Не тот, о котором мы говорили позавчера, а совсем другой!
– Что, туристов по локации водить? – спросил я. – Сопли им вытирать и так далее?
– Нет! Нет! Тут все серьезно! – Обрадованный тем, что его не послали сразу, Сириус замахал руками. – Заказчик – серьезная научная организация, фонд с мировым именем! Им нужно провести обследование территорий в Сосновом Бору, в районе Лубенского озера.
– Обследование территорий? – спросил я.
Мне приходилось несколько раз работать на научные организации, имеющие интересы в Пятизонье, собирать для них образцы автонов, чугунков, даже почвы и воздуха, заниматься доставкой зондов и датчиков в определенные точки и забирать их через некоторое время.
Но с подобной терминологией я сталкивался впервые.
– Ну да... как бы это... – Сириус сделал неопределенный жест. – Они дадут тебе оборудование, ты возьмешь его с собой, пройдешь по обговоренному маршруту, вернешься и сдашь оборудование.
Похоже, он сам не до конца понимал, что хотят заказчики.
– И все? А если придется чуток отклониться в сторону? – Я запихнул в рот последний бутерброд и запил его водой.
Из объяснений посредника стало ясно, что заказчики понимают специфику, осознают, что некоторые участки могут быть в принципе непроходимыми, и на небольшие отклонения закроют глаза.
– Ну что же... – сказал я, выслушав дифирамбы Сириуса насчет моего опыта и умения ходить по локациям. – Остался главный вопрос – сколько твои большеголовые платят?
Обычно научники прижимисты и не любят тратиться, но порой встречаются заваленные грантами исследователи, которым некуда девать деньги. Когда подобные типы появляются на Обочине, то праздник наступает у многих – у сталкеров, у наемников и даже у торговцев.
– Платят хорошо, – Сириус осклабился и, пригнувшись ко мне, шепотом назвал сумму.
Да, похоже, тут как раз второй вариант.
– Вот лахудра, – сказал я, чувствуя, как желание поотлеживать бока в «Бульбе-Хилтон» еще пару дней отступает перед прагматичными соображениями. – И когда надо выходить?
– Я знал, что ты согласишься! – воскликнул посредник. – Сегодня!
– Тогда... – для солидности я сделал паузу, подвигал бровями, изображая сомнения, возвел очи к потолку, такому грязному, что он напоминал опрокинутый вверх тормашками культурный слой очень древнего поселения. – Тогда я согласен. Где там обретаются твои заказчики? Они здесь?
– Конечно. Прикатили сегодня утром из Брагина. Ждут в переговорнике у Тихого.
Помимо гостиницы для сталкеров, на Обочине имеется несколько небольших заведений, где денежные гости из-за Барьера могут в комфортных условиях провести пару дней, а также без лишних глаз встретиться с кем нужно. Одно из них, расположенное на северной окраине, рядом с веселым домом матушки Жужу, принадлежало Славке Тихому, очень неприметному и крайне влиятельному воротиле.
Так что тут, скорее всего, и он в доле.
– Пошли, что ли? – Я слез с табурета, кивнул Кали и зашагал следом за Сириусом.
Над Обочиной потихоньку светало, из бледно-серых облаков, в которых кое-где виднелись прорехи, сыпались крупные снежинки. Местные «бизнесмены» открывали свои заведения: лавки, мастерские, а также рассадники недорогих и сомнительных удовольствий.
Мы протопали мимо дома с яркой вывеской «Матушка Жужу. Встанет даже у чугунка!» и повернули к ветхой хибаре, скрывающей вход в комфортабельный бункер. Едва оказались в поле зрения камер, как бронированная дверь бесшумно отъехала в сторону, открывая чрево лифта.
Аккуратное, блестящее и приятное для обозрения.
На этом «чуде враждебной техники» мы спустились собственно в переговорник. Тут нас встретил хозяин, Славка Тихий, невысокий, щуплый, весь какой-то блеклый и незаметный.
– Доброго дня, – сказал он, моргая невинно, почти по-детски. – Заходите, вас ждут.
Большеголовых оказалось двое – один высокий, с военной выправкой и острыми голубыми глазами, и второй – сгорбленный, седой, с бородкой по моде девятнадцатого века.
– Это Лис, один из лучших проводников Пятизонья, – гордо объявил Сириус и отступил в сторону.
Реклама, как говорится, двигатель торговли.
Научники разглядывали меня с некоторым скепсисом, и я их вполне понимал. Сталкеров во внешнем мире частенько представляют как покрытых шрамами, мускулистых и уродливых дядек с торчащими отовсюду имплантами. Они же видели высокого и тощего, довольно молодого человека с огненно-рыжими волосами, большим носом и карими глазами.
Ничего особенного, за исключением шевелюры.
– Что же, очень приятно, – сказал научник с военной выправкой. – Я – полковник Петренко.