— Черт! — зло выругался Скобцов. — Черт!
— Сейчас мы доставим вас в отделение, там вам все объяснят, — ледяным тоном сообщил Паша и повернулся к «казенным». — Ребята, вам придется прокатиться с нами, составить рапорты. Сами понимаете, порядок есть порядок.
— О чем речь, — вздохнул один из «безликих». — Поехали, чего там.
— Пап, это тебя!
«Папа». Волин вздрогнул и повернулся к двери. Катька стояла в полумраке коридора, сонно кутаясь в плотный махровый халат.
— Тебя, пап, — повторила она, указывая на телефонный аппарат.
Это же надо, подумал Волин. Для следователя не слышать телефонный звонок — патология. Значит, пора на отдых. Он протянул руку к аппарату и, взглянув на часы, спросил между делом:
— Тебе к какому уроку?
— К первому. — Катька широко зевнула и направилась в ванную.
— А сейчас, между прочим, уже десять минут девятого. И тебе еще нужно позавтракать. Так что придется без «красоты» идти.
— Лучше без завтрака, — заметила Катька, прикрывая за собой дверь ванной.
— Желудок испортишь, — отечески-назидательно возвестил Волин и снял трубку: — Волин, слушаю.
— Аркадий Николаевич, дежурный беспокоит.
— Да. Что случилось, Костя?
— Аркадий Николаевич, тут звонили с Петровки, вас искали. Похоже, срочно. Потом звонили из МВД. Я подумал, случилось чего. Решил на всякий случай сообщить.
— Спасибо, Костя. А что произошло, они не сказали?
— Нет. Сперва вас требовали, потом попросили домашний телефон Главного.
— Странно, — пробормотал Волин.
Неприятности ему были сейчас совсем ни к чему. То есть неприятности, они всегда ни к чему, но сегодня особенно.
А все потому, что с завтрашнего дня Волин уходил в отпуск. Вон и чемоданы уже собраны.
— Я машину выслал.
— Хорошо, Костя. Спасибо.
— Не за что, Аркадий Николаевич.
Волин повесил трубку, отпил крепкого кофе. Кофе-то он имеет право допить? Лучше бы это был труп, отстраненно подумал он. Нет, ничего хорошего в трупах, конечно, нет. Лучше бы их было поменьше, но от трупа можно открутиться. Скажем, поплакаться Главному на перегруженность и отфутболить свалившееся на голову дело кому-нибудь из менее занятых следователей. А когда вот так… Что за странные такие звонки? Не к добру это. Ох, не к добру.
Все-таки жрала Волина жаба субординации. Кофе он допил быстро, в три здоровенных глотка, и сразу же принялся натягивать пиджак. Из ванной выпорхнула Катька, в который раз поразив Волина невероятной способностью к мимикрии. Накрашенная, цветущая, глазки подведены, ресницы — специалисты «Макс Фактора» обзавидуются, кожа — персик. Прав был поэт. Есть все-таки в женщинах загадка, подумал Волин. И формулируется она так: каким образом им удается так быстро менять внешность?
— Эй, эй, эй… А завтрак-то, завтрак? — спросил он на ходу, понимая, что благородный порыв отеческой заботы останется незамеченным.
— Не хочется чего-то, пап, — рассеянно отмахнулась Катька, беря параллельный курс.
— Смотри, пронехочешься до гастрита, — предупредил Волин. — Бутерброды хоть возьми.
— Пап, нас кормят в школе, — отозвалась дочь.
— Знаю я, как вас там кормят. В тюрьме небось кормят лучше.
— Пап, я тебя умоляю.
— Ладно, ладно…
Пока он шнуровал туфли, Катька нацепила длинное черное пальто, туфли на умопомрачительно толстой подошве, собрала волосы в пучок, натянула темный берет. И сразу стала казаться гораздо взрослее своих лет. Не то чтобы Волина это сильно изумляло. Скорее его беспокоили перемены, происходящие с дочерью. За последний год Катька как-то сразу и очень резко повзрослела. Ее общение с родителями носило оттенок усталой обреченности. Она, похоже, уже чувствовала себя очень взрослой и очень самостоятельной, не понимая, что для них — Волина и Люси — осталась ребенком. Хотя… Эта банальная истина не постигается умом. До этого надо дорасти. Пока же Волин с замиранием в груди ждал момента, когда Катька заявит с порога: «Папа, мама, я выхожу замуж за… Мы решили жить отдельно. Его родители в курсе».
И хорошо еще, если сочтет нужным известить родителей «до». А то поставит в известность постфактум. Он, Волин, родитель демократичный, признает право дочери на собственное мнение и на выбор, но… в известных пределах.
Катька элегантно обернула вокруг шеи шарф. Не шарф, а так, одна видимость.
— Я побежала.
— Подожди, — торопливо пробормотал Волин, натягивая пальто. — Меня машина внизу ждет, подброшу.
— Да я лучше пешком, пап, — отмахнулась дочь. — Мы с Верой договорились встретиться…