– Мам, привет! – сказал он, входя в кухню и обнимая Эллу, прежде чем посмотреть на стоявшую на плите большую кастрюлю. – Пахнет восхитительно! – Он приоткрыл крышку, но тут же получил от матери шутливый удар по руке деревянной ложкой. – Ну мам! За что?
– Не кусочничай! – с улыбкой пригрозила ему ложкой Элла.
Несмотря на болезнь Саймона, она сумела сохранить бодрость духа, и несколько новых морщинок на ее красивой коже нисколько не портили приятную внешность. Вьющиеся золотисто-каштановые волосы естественными локонами обрамляли ее лицо, делая его еще моложавее.
– Привет всей семье! – раздался в прихожей голос Эрин, сестры Майка.
– Проходи, мы на кухне! – отозвался он и тут же виновато поморщился. Своим криком он мог разбудить отца.
– Папа крепко спит, – сказала Эрин, входя в кухню с большой белой коробкой в руке. – Его и пушкой не разбудишь.
– Это потому, что я только что дала ему обезболивающее, – пояснила Элла. – У него так болела спина…
Майка охватила тревога, но он тут же погасил ее. Отец сильный, он выдержит, непременно выздоровеет.
– Что за торт ты принесла? – обратился он к сестре.
– Бисквитный, папин любимый.
Ну конечно, Эрин всегда была хорошей девочкой и все делала правильно без всяких просьб и напоминаний. Майк же едва мог запомнить, где и когда он должен быть, что уж тут говорить о том, чтобы принести что-нибудь с собой.
Эрин поставила белую кондитерскую коробку на стол.
– Здравствуй, мамочка! – Она поцеловала Эллу в щеку. – Здравствуй, старший брат! – Она улыбнулась и крепко обняла Майка.
– Привет, козявка!
– А ты салага! – Она весело ткнула его локтем в бок.
– Соплячка!
– Хватит! – властно скомандовала Элла, словно они были не в меру расшалившимися детьми, и Эрин расхохоталась.
– Так легко снова впасть в детство! – смеясь, покачала она головой.
Эрин была похожа на обоих своих родителей. Золотисто-каштановые волосы с рыжеватым отливом она унаследовала от матери, теплые карие глаза, в которых сейчас плясали искорки смеха, – от отца.
– А где же Сэм? – поинтересовалась она.
– Твой брат еще не приехал, – ответила Элла, хмуро глядя на часы. – Он опаздывает. Это на него не похоже. Может, задержался на службе?
Она вопросительно посмотрела на Майка, поскольку теперь он был начальником полиции, а значит, боссом своего брата.
– Сегодня у него выходной, насколько мне известно. Впрочем, он мог с кем-нибудь поменяться сменами.
– Ладно, посидим здесь, подождем его. Пусть ваш отец еще немного поспит, – сказала Элла и жестом пригласила всех сесть за кухонный стол. Каждый занял свое, привычное с детства место.
– Как здоровье отца? – спросила Эрин. – Ты что-то сказала про боль в спине.
– Да, – кивнула Элла. – Доктор сказал, можно начать лучевую терапию уже на следующей неделе, не дожидаясь более позднего намеченного срока. Она должна уменьшить опухоль и ослабить приступы боли. Впрочем, ваш отец стойко переносит химиотерапию. Его воля к жизни поразительна.
В ее голосе прозвучала искренняя гордость за Саймона.
– А как твое самочувствие? – мягко спросил Майк, касаясь руки матери.
– Я отлично себя чувствую, – отмахнулась она от сына. – И ничем не больна.
Майк бросил на сестру красноречивый взгляд. Их мама вела себя как суперженщина, самостоятельно справляясь со всеми трудностями и ни на что не жалуясь. Само совершенство, подумал Майк. Однако он знал наверняка, что она сильно устала. Он открыл было рот, чтобы возразить ей и сказать, что и она нуждается в отдыхе, но Эрин многозначительно покачала головой, давая понять, что не следует этого делать.
Ладно, на этот раз он ее послушается, но рано или поздно наступит момент, когда матери придется попросить кого-нибудь из них о помощи.
Неожиданно зазвонил телефон, и Элла вышла, чтобы ответить на звонок.
– Не дави на нее, – прошептала Майку Эрин, пока мать разговаривала по телефону. – Ей нравится чувствовать себя нужной. На этой неделе я посижу с папой один день, чтобы она могла хотя бы сходить в парикмахерскую, а Сэм обещал зайти как-нибудь вечером поиграть с ним в шахматы. Так что не волнуйся, у нее будут перерывы на отдых.
– А почему меня никто не попросил о помощи? – неуместно обиделся Майк. Тот факт, что ему самому и в голову не пришло предложить матери помощь, заставил его почувствовать себя страшным эгоистом. Как всегда, он оказался хуже брата с сестрой. Что ж, в этом не было ничего нового.