Но ведь если приходится себя в чем-то убеждать, значит, сомневаешься, не так ли?
Два следующих дня я посвятила генеральной уборке. Мне вечно не хватало времени. Устаревшая методика флай-леди — это как раз было для меня. Тут чуть-чуть протерла, там что-то помыла, здесь выбросила. Для самых грязных работ вроде мытья окон и подвесных потолков раз в год вызывала клининг. Но деньги теперь следовало экономить. Поэтому купила на Озоне недорогого окномоя и засучила рукава.
Робот-пылесос у меня уже был. Какого бы еще домашнего раба прикупить?
Ответ просился нецензурный. Того, который на букву Ё. Тело, которое подразнили близкой возможностью роскошного секса, ушло в глубокую оппозицию. Оно тупо хотело трахаться и всякие рассуждения о триединстве духа, души и тела посылало на тот самый вожделенный орган. То есть меня вместе с ними. Ему было наплевать на клубнику в старости.
Дура, говорило оно, у нас с тобой и дачи-то нет. И клубнику мы не любим. А до старости с таким подходом можно элементарно не дожить. Регулярный качественный секс — залог женского здоровья. И не только женского.
Такие провокации следовало давить в зародыше, пока не пустили корни. Физической активностью — в самый раз. Уборкой, например.
К вечеру следующего дня квартира сияла. Легче не стало. Откупорив бутылку французского вина из гостевой заначки, я включила забойное порно и занялась суррогатным развратом. В процессе было очень даже неплохо, но растянуть эту фигню надолго у меня никогда не получалось. Такой автоскорострел. После чего стало еще тоскливее.
И что? Может, пойти в бар и склеить какого-нибудь мужика? По сути, будет то же самое. В Сочи я хоть поправку делала на курортный роман, да и фактуру выбрала самую для него годную. Пляж — товар лицом. То есть не лицом, а… ну ясно чем. И настроение тогда у меня было как у выздоравливающей после затяжной болезни. А сейчас, наоборот, самое что ни на есть больняцкое.
Чем там еще малохольные аристократы лечили душевные недуги? Поездкой на воды? Или в кругосветное путешествие?
В круиз я бы прокатилась, но, опять же, следовало экономить. Поэтому села в машину, заправила полный бак и поехала в Новгород, куда собиралась вот уже лет пять. Походила, посмотрела, пообедала в псевдорусском ресторане, послала Ринке селфи.
И снова легче не стало. Душа лечиться отказывалась. И это наводило на неприятные мысли: а может, дело не только в том, что активно сопротивляется взголоднувшее тело?
Нет. Нет. Нет. И еще сто двадцать три раза нет.
Никаких Щукиных. Никаких «попробуем». Даже если я все-таки и подцепила эту заразу… ну, скажем, во время тесного контакта в лифте, лучше переболеть ею в легкой форме сейчас, чем потом лечить хирургически. Однако сама по себе эта мысль мне не понравилась. Потому что не хотела я этого.
Мамойхристомбогомклянусь!
Ночью в гостинице я вынужденно стала донором крови для орды клопов. Хорошо хоть на органы не разобрали. Невыспавшаяся и злая, позавтракала в ресторане чем-то малосъедобным и отправилась домой. По пути чуть не попала в аварию, постояла в пробках и приехала, буквально купаясь в ненависти ко всему живому. И мертвому тоже.
— Диночка, а к тебе мужчина какой-то приходил, — высунула нос из своей двери соседка-пенсионерка Люся Пална. У нее был очень чуткий слух, и при малейшем шорохе на лестничной площадке она прилипала к глазку. — Симпатичный.
Интересно, как можно разглядеть симпатичность мужчины в дверной глазок? Они через него все страшные, как маньяки из триллеров. Но будь он хоть почивший в бозе Ален Делон в его молодые годы, я бы не открыла. Потому что прийти ко мне вот так, без приглашения и объявления войны, мог либо жулик, либо бывший муж, что маловероятно, либо…
Вот либо — точно не надо.
А мне казалось, я выразилась предельно ясно. Но кое-кто, походу, не понял. Или… наоборот, как раз понял правильно? Тогда еще страшнее.
Щукин, ты решил взять меня измором? Не выйдет. Я могу хоть месяц из дома не выходить. Большой плюс удаленки. Воздухом можно дышать на балконе, гулять по беговой дорожке, а еду привезет доставка. Кстати, надо продукты заказать. С запасом. И с пометкой «не звонить по телефону».
Прикинув грузовместимость холодильника, я сделала заказ на роту голодных солдат. Не прошло и часа, как в домофон позвонили.
— Кто? — спросила я с опаской.
— Доставка, — бодро ответил мужской голос.
Что-то слишком быстро, подумала я, уже нажав на кнопку. Выглянула в окно — грузовика с идиотской надписью «Кому-то везут продукты» во дворе не наблюдалось. Приоткрыла дверь на цепочку и увидела, как из лифта выходит парень в зеленом комбезе.
— Приятного дня, — улыбнулся он во весь рот, протиснув в щель нечто в крафте.
— Спасибо, и вам, — машинально ответила я.
Глава 17
Пять темно-сиреневых роз, почти лиловых. Я таких никогда не видела.
Курьер давно ушел, а я так и стояла в прихожей. Отмерзла, закрыла дверь, пошла на кухню. Поставила розы в вазу, отнесла в гостиную, села на диван и разревелась.
Если в системе есть вода, то чем больше будешь морозиться, тем больше шансов, что ее разорвет в клочья. Именно это Щукин сейчас и делал — заливал воду. Понять бы еще зачем. Так всерьез зацепило? В это мне было трудно поверить. Или, может, просто раззадорил отказ?
Я даже предположений строить не могла, потому что ничего о нем не знала. Кроме того, конечно, что он роскошный любовник и редкая сволочь. Хотя насчет сволочи стопроцентной уверенности не было. Он мог вести себя со мной как сволочь. Возможно, будь я его начальницей, тоже придиралась бы на каждом шагу.
Вечером приехала Ринка, и я ей обо всем рассказала.
— Не знаю, Дин, — вздохнула она. — Я бы на твоем месте дала ему шанс. Но я не на твоем месте. Я на гребаном своем.
— Боюсь, — честно призналась я. И ей, и себе.
— Влюбиться боишься?
— И влюбиться тоже. Но больше боюсь пойти на поводу у тела, как это ни глупо звучит. Вспоминаю, как все это было в клубе… Хочется махнуть на все рукой и сдаться. Повторить. Хотя понимаю, что повторить не получится. Боюсь разочарования, которое неизбежно.
— Мне кажется, в этом как раз твоя стратегическая ошибка, — задумчиво сказала Ринка. — Ты заранее настроена на разочарование, потому что не будет «как тогда». Я бы отталкивалась от того, что при любом раскладе в постели будет хорошо. Хотя бы уже потому, что он знает, как надо. Возможно, как-то по-другому, но все равно хорошо. Каждый новый мужик — это лотерея. Даже самый идеальный и прекрасный может оказаться полным лузером в сексе. А с ним ты гарантированно получишь премиум. Проверено.
— И в этом тоже засада, — не согласилась я. — Допустим, премиум. Но мне этого мало. Просто секс я уже переросла.
— Больше похоже на юношеский максимализм: или все, или ничего. Сказать, как это выглядит со стороны? — она взяла мою чашку с кофейной гущей и перевернула на блюдце. — Ты слишком загоняешься, Дина. И это выдает тебя с головой. Если человек долго не может принять решение, это означает, что внутри он его уже принял, но ему никак не сделать первый шаг.
— Какая разница?
— Большая. Ты либо отказалась от чего-то и забила, либо хочешь, но боишься. И придумываешь массу причин, почему тебе это не нужно.
— Так я и не спорю. Хочу, но боюсь.
Ринка подняла чашку, изучила внимательно разводы на стенках.
— Это все, конечно, глупости, но иногда получается любопытно. Кофе.
— Я в это не верю.
— Я тоже. Если ничего не сбывается, просто забываешь. Но иногда сбывается. И тогда думаешь: черт, а может, и правда?
— Совпадение, — не сдавалась я.
— А то, что Щукин пришел к нам работать и ты его узнала, тоже совпадение?
— Сергеич, Славка, Щукин, я. Ты для нас общее звено. Так что не совсем, конечно, совпадение, но…
— Смотри, — Ринка провела длинным алым ногтем по одной завитушке. — Вот эта линия означает неожиданный поворот судьбы.