Судя по тому, что было видно из окна, мы ехали куда-то в сторону залива. Остановились у аккуратного, буквально вылизанного двухэтажного таунхауса с крохотными палисадничками и гаражиками в цокольном этаже.
— Симпатично, — оценила я, глядя на угловой модуль с полукруглым эркером.
— Когда идет снег, сижу там и пью кофе. И смотрю в сад.
Вдруг страшно захотелось этого — сидеть вечером на диване в эркере и смотреть, как падает снег. Вдвоем.
Может, будет? Я все еще не могла поверить в то, что происходит. Но очень хотелось.
За входной дверью оказалась не прихожая, а маленький холл с лестницей, ведущей наверх. Я оглядывалась с опаской, как кошка в новом месте. Как будто кто-то мог выйти и спросить: а ты что тут делаешь?
— Не крадись, — Игорь словно услышал мои мысли. — Никого нет.
Мы поднялись на второй этаж, и он открыл одну из трех дверей. Света с площадки хватило, чтобы разглядеть просторную спальню. Два окна закрывали плотные жалюзи. Замок мягко клацнул, и мы оказались в темноте. Полной. По спине словно провели холодными пальцами.
— Предлагаю компромисс, — крошечными шажками, чтобы ни на что не наткнуться, я подобралась к окну и нащупала цепочку.
Повернула планки — в комнату пробилось немного света от уличного фонаря. Маловато будет. Потянула цепочку, жалюзи поднялись. После темноты показалось, что стало очень светло.
— Иди сюда!
Да — те самые интонации, мягко и бархатно. То, что мне было нужно! Подошла послушно — как утка на манок. Расстегнула две пуговицы на рубашке, уткнулась носом, жадно внюхиваясь в тот самый запах, на который тело отозвалось мгновенно, тепло и влажно.
К черту! Все к черту! Просто возьми меня — сейчас!
Он раздевал меня, и я таяла под его руками, как сливочное мороженое. Казалось, что превращаюсь в сладкую лужицу, которая вот-вот просочится сквозь пол и перекрытия на первый этаж.
Потянув вниз символическую полоску кружева, Игорь легко провел мизинцем между ногами, словно проверяя: ну как там, все готово?
Еще как готово! Меня пробило дрожью, сначала мелкой, как пузырьки шампанского, потом крупной — ну скорее же!
Но он явно не собирался торопиться. Слегка подтолкнув, заставил меня опуститься на кровать и встал рядом на колени. Развел мои ноги, закинул их себе на плечи, наклонился надо мной.
— А знаешь, в том, чтобы видеть, есть свои плюсы. Я уже забыл, как это — когда смотришь.
— И как?
— Тебе как сказать, прилично или нет?
— Неприлично. Очень неприлично.
— Тогда… — он медленно провел языком между складками, собирая обильно сочащуюся влагу. Бросил на меня быстрый взгляд, поймавший отблеск уличного света. — Тогда пиздато. В тему, да? Давай вместе?
Поймав мои руки, он прижал их к лобку.
Скользко, как по шелку… Оказывается, можно растворяться в ощущениях не только в полной темноте. Вот так, видя и угадывая в призрачном свете, тоже можно. Не хуже. Особенно если взгляды скрещиваются в одной точке.
— Знаешь, а мне тогда очень хотелось тебя увидеть, — самым кончиком языка он касался клитора, словно поддразнивал, а я смотрела, задыхаясь, как его пальцы ныряют во влагалище, погружаются все глубже и возвращаются — теплые, влажные.
— Включи свет, — то ли спросила, то ли попросила.
Дотянувшись, Игорь включил бра, открыл ящик тумбочки, достал тускло блеснувший квадратик. Интересно, почему мне раньше казалось, что надевание презерватива какой-то антисекс? Может, все зависит от того, кто надевает и… хм… на что?
— Можно мне?
Раскатывая скользкий прохладный латекс, я ласкала член, вставший крепко и твердо, жадно разглядывала ствол с проступившими венами, четко и красиво очерченную головку. Вспышки бэка и форварда слились воедино: воспоминание о том, как он входил в меня, и предвкушение того, как это будет сейчас.
Я сказала, мы не сможем повторить то, что было? Да, все оказалось иначе. Может, не тот идеальный абстрактный секс, сосредоточенный в ощущениях, но… Наверно, только сейчас я поняла, чего тогда не хватало в нем. Он был горячим — да. Но в нем не было тепла. Парадокс? Вспомнилось блоковское — «жар холодных чисел». Да, как-то так. Как будто соприкасались, сливались только тела, а души…
Души наблюдали настороженно, почувствовав что-то особенное.
Это ты? Правда? Да ладно, не может быть!
— Иди ко мне, — прошептала я и застонала, когда он вошел.
Так, как будто заполнил собою пустоту во мне. Во всех смыслах…
Глава 21
Мы сидели в эркере и смотрели, как падает снег. Первый снег — прогноз не обещал, но кто-то наверху услышал мое желание.
— У нас с женой была большая квартира на Садовой, — Игорь рассеянно наматывал на палец прядь моих волос. — После развода хотелось купить дом, но не хотелось влезать в ипотеку. Поэтому искал таунхаус. От этого чуть не отказался, потому что понравился угловой блок, а остались только средние. Но кто-то передумал, вот так я его и получил. С эркером. И с елкой на участке.
— Ее можно на Новый год наряжать.
Я пристроила голову ему на плечо. Так уютно, спокойно. А ведь была уверена, что ненавижу его. И если бы он не оказался таким настырным, то ничего и не вышло бы.
— До Нового года всего-то. Оглянуться не успеем.
Его губы коснулись мочки уха, ущипнули щекотно.
— А почему развелись? Если не секрет?
— Не секрет. Было когда-то все очень бурно. И выгорело дотла. Ничего не осталось. Вообще ничего. Пустыня. Последний год протянули только ради сына. Но, знаешь, дети чувствуют, когда притворяются. Бывает так, что честнее развестись. Общаемся вполне мирно. С Санькой вижусь, на выходные иногда забираю.
— Наверно, и правда дотла выгорело, раз пошел в клуб за острыми ощущениями.
— Ладно, признаюсь. Это вообще была моя идея. Клуб.
— В смысле? — я повернулась и посмотрела на него ошарашенно.
— Руслан свел меня с… с одним товарищем. По работе.
Я поняла, что Игорь не захотел палить своего знакомого так же, как я Ринку.
— Тот тоже только что развелся, — продолжил он после паузы. — На этой почве мы как-то сошлись. И вот один раз сидели в баре, пили, разговаривали.
— О бабах?
— Да нет, о рабочем. А бабы сами подвалили. С низкой социальной ответственностью. Тоже поработать хотели, но мы как-то не прониклись. И я сказал: мол, организм просит, но не хочется ни разговаривать, ни смотреть на них. Потому что потом противно. Не только со шлюхами, вообще. Вот если бы можно было трахнуть кого-то в полной темноте. Никаких знакомств. Чистый секс, больше ничего.
— Ну да, ночью все кошки серы, — хмыкнула я. — Как в «Трех мушкетерах», помнишь? Миледи боялась, что этот… как его? Де Вард? Боялась, что он увидит клеймо, и встретилась с ним ночью. Правда, там оказался д’Артаньян, но это только подтверждает, что в темноте без разницы.
— Я-то сказал и забыл, а приятель мой намотал на ус. И замутил такую вот развлекушечку. Для тех, кто хочет, но… не хочет. И я был в числе первых, так сказать, тестировщиков.
— И как, понравилось? — я дернула его за ухо.
— Можно подумать, тебе не понравилось. Да. Это было… ну сама знаешь. Необычно, остро. Концентрат ощущений. И никакой побочки. Но потом новизна полиняла, да и после развода уже время прошло. Захотелось чего-то нормального.
— Отношенек?
— Угу. И оказалось, что я как будто сам себя то ли сглазил, то ли проклял. Знакомился с кем-то, встречался, но как только доходило до постели, понимал, что не хочу. Или вообще не хочу, или больше не хочу, хватало одного раза. А потом и пытаться перестал. А вот что получилось с тобой, я так и не понял. До сих пор не понимаю.
— Не знаю, Игорь, — я поерзала, устраиваясь поудобнее. — Наверно, что-то такое совпало. По фазе.
— Останешься у меня? — ладони многообещающе легли под грудь.
— А тебе на работу завтра не надо?
— Так суббота же.
— Черт, — рассмеялась я. — Когда сидишь на удаленке, календарь теряет смысл. Все дни то ли выходные, то ли рабочие.