Георгий рано понял, что жизнь в искусстве, увы, невозможна без слез и интриг. В танцах, как и в спорте – победитель один, а второе и третье места служат лишь слабым утешением. Юниорская лига – это вам не заповедник, наоборот – уменьшенная модель джунглей, где выживает сильнейший. В таком виде искусства, как бальные танцы, все очень субъективно. Победитель – понятие относительное. Родители шептались, что у судей всегда заранее имеются какие-то списки, расчеты и таблицы. Иногда судьи пропихивали вперед откровенно слабые пары, а сильные, наоборот, по непонятным причинам «срезали» или «придерживали». Получая первые уроки несправедливости, дети плакали, учились держать удар и напускали на себя нарочито равнодушный вид, чтобы не прослыть слабаками в кругу сверстников.
Мальчики и девочки обычно переодевались в одной гримерке, и все эти девчоночьи платья, кружева и ленты, корсеты и колготки были для Гоши неинтересными дополнениями к капризным девчонкам, – чем-то вроде спортивной формы. Маленькие танцовщицы всегда выглядели в его глазах лишь спортивными партнершами, их красота и грация воспринимались как необходимые качества для разных видов спорта – ну, что-то вроде длинных ног у бегуний или высокого роста у баскетболисток. Эмоций на соревнованиях и так хватало – волнение, гнев, радость, слезы – и они начисто перебивали жгучий подростковый интерес к девчонкам, который обрушился на Гошу внезапно, словно звуки музыки на танцора, не успевшего переодеться в костюм для бальных танцев. И все же Гоша к пубертатному периоду уже считал себя профессионалом и научился не смешивать танцы и обычную жизнь. Танцор с ранних лет понимал: стоит закрутить роман с партнершей. отступить хоть немного от деловых отношений – и прощайте призовые места на соревнованиях.
Впервые Георгий влюбился в пятом классе. Лиза была рыжей пухленькой хохотушкой с веснушками на вздернутом носике и отличалась от бледных и тощих танцовщиц, как Вини Пух от куклы Барби. Зато с ней было не скучно. Пару раз Гоша попытался дотащить Лизин рюкзак до ее подъезда, но вскоре бросил эту затею. Девочка со смехом вырывала увесистую кладь и легко забрасывала ее на плечи.
– Свой тащи, а то еще надорвешься, скелет! – хохотала она. – Да ты, Жорик, весишь столько же, сколько мои учебники!
Лиза ходила в «художку» и кроме школьного рюкзака постоянно таскала на плече еще и этюдник – сумку размером с экран небольшого домашнего кинотеатра. Лиза, как и Гоша, с ранних лет сообразила, что без упорства в искусстве делать нечего, и оценки за рисунки были для маленькой художницы куда важнее, чем внимание смешного хлюпика, у которого, по словам Лизиной бабушки, «весь ум в ноги ушел». Танцы и рисование отнимали у детей все свободное время, и первая детская влюбленность Георгия в конце концов сошла на нет. Потом был бурный роман с самой красивой девочкой школы, длинноногой и задумчивой Ларисой, затем ранний брак с легкомысленной Светланой, скорый развод и множество интрижек с бойкими и не обремененными комплексами поклонницами. Он нравился девушкам, и те этого не скрывали. Когда Георгий выделывал ногами свои немыслимые па, одновременно вращая накачанными ягодицами, когда он улыбался всем дамам сразу и никому в отдельности, даже у самых неприступных красавиц глаза вспыхивали, как у диких кошек. В двадцать пять Георгий уже знал, что для него завоевать любую женщину – лишь вопрос времени. В двадцать шесть он решил, что знает о жизни все, и никакие романтические бредни отныне не смутят его умудренное сердце…. Не для того он «дрыгал ногами» два десятка лет, чтобы не попытаться извлечь из этого не слишком долговечного капитала хоть какие-то дивиденды.
В фитнес-клуб «Леди-лидер» Георгию удалось устроиться не с первой попытки. Там неплохо платили, и на место преподавателя латиноамериканских танцев всегда был серьезный конкурс. И все же молодость, профессиональные успехи и эффектная внешность Георгия однажды перевесили родственные связи и солидные рекомендации других кандидатов. Так он впервые появился в роли педагога в уютном здании с множеством дорогих машин у подъезда и охраной у входа, а главное – с большим выбором холеных красавиц, мечтавших танцевать на паркете только с ним и не с кем более.