Лина села на коврик и сделала семь глубоких вздохов, как ее учили на предыдущих уроках йоги. Однако спокойствие все не приходило. В голову лезли посторонние и отнюдь не самые приятные мысли, вгонявшие ее в грех уныния. Сколько бесполезно потраченного времени! И что же, как говорится, «в сухом остатке»? А ни-че-го! Смерть рыжеволосой красавицы по-прежнему выглядит несчастным случаем. Пусть трагичным, странным, но все же рядовым инцидентом… Гибель красавца-танцора тоже похожа на случайное стечение обстоятельств. Однако шестое чувство, с которым у Лины были с детства сложные, но все же доверительные отношения, шевельнулось где-то под ложечкой колючим зверьком.
«Тьфу ты! – подумала Лина. – То птичка в грудной клетке, то зверек под ложечкой. Не организм, а зоопарк какой-то!».
Она вспомнила слова тренера Алены: «Мы всегда стремимся в зону комфорта. Надо просто из нее выйти, и все получится». Эти слова относились в тот раз к фитнесу, однако были справедливыми и для многих других ситуаций. Сейчас Лина оказалась далека как никогда от «зоны комфорта», однако прозрение по-прежнему не наступало.
«Что-то тут не так, – тихо нашептывало ей шестое чувство, обычно именуемое женской интуицией, – сомнительно, чтобы молодая здоровая девушка надорвалась до смерти на обычном велотренажере…. Ведь если непредвзято посмотреть на вещи – она там не марафон бежала, не тяжести поднимала, не сложные гимнастические упражнения делала, а просто сидела и ритмично крутила педали…».
В глубине души Лина надеялась, что во время йоговских медитаций четкая «картинка» того дня появится перед глазами. Как бы сама собой. Так уже не раз бывало. Лине удавалось ясно разглядеть внутренним взором все, что было до, и что случилось после трагедии. Вот и сейчас больше всего на свете ей хотелось бы понять, отчего погибла невезучая золотоволосая красавица, едва пригубившая первых морозных радостей своей двадцатой зимы, и как ушел из жизни амбициозный мальчик, тоже едва начавший строить свою карьеру в клубе.
Сидя на коврике, Лина с горечью думала, что не приблизилась к отгадке ни на сантиметр. Напротив, она удалялась от истины все стремительнее, словно оператор перематывал съемку в обратном направлении. Самозваная сыщица все глубже увязала в новых, не связанных между собой деталях и подробностях. Рассказы членов клуба, туманные полунамеки тренеров, пугливый шепоток гардеробщицы, многозначительный взгляд администратора салона и опущенные взоры уборщиц-киргизок. Эти разрозненные детали вопреки ее ожиданию не выстраивались в стройную картинку, наоборот, бесполезно наслаивались друг на друга, словно мартовские сугробы за окнами, все глубже погребая под мохнатыми шапками два трагических случая, который в клубе уже начали потихоньку забывать. Впрочем, про успехи полиции тоже ничего не было слышно. Лина все глубже погружалась в тоску и тревогу, но, как говорится, эмоции к делу не пришьешь… Последняя надежда была на йогу. Может быть, духовная практика поможет упорядочить факты и выйти на качественно иной уровень? Бывает ведь, что ученый бьется над проблемой и натыкается каждый раз на невидимую стенку. А потом вдруг откуда-то снисходит озарение – раз, и задача решается как бы сама собой. Может, у нее, Лины, откроется на занятии йогой «третий глаз»? В раздевалке Лина не раз слышала, как долговязые и узкие, словно гончие собаки, дамочки наперебой нахваливали учителя йоги Витю. Они нежно называли йога «ёжиком» и клялись, что не променяют «духовную практику» ни на аэробику, ни на какие-то там дурацкие танцы. Мол, только йога помогает все «разложить по полочкам», просветляет и успокаивает, а это в наше сумасшедшее время совсем не лишнее.
«Не так уж много в этих женских головах полочек, чтобы на них было что раскладывать», – ворчливо подумала Лина. Однако она сейчас нуждалась в просветлении сознания не меньше этих восторженных дамочек…
Несколько десятков женщин сидели на ковриках, скрестив ноги «по-турецки». Ни музыки, ни громких разговоров… Все ждали Учителя.
И Учитель явился. Витя оказался тощим, жилистым, как и положено йогу, бородатым мужичком средних лет, одетым в короткие черные трикотажные трусы и белую майку. Он сразу же плюхнулся на пол и ловко «скрутился в узел». Вернее, тоже уселся «по-турецки», но по-другому, чем ученицы всех возрастов и комплекций, собравшиеся в зале. Внезапно одна его коленка оказалась точно под другой. Затем йог Витя поставил сомкнутые ладони перед собой и загудел низким голосом:
– УУУУУУУУууууууууу.
– УУУУУУУууууууууууу, загудел в унисон с ним весь зал, и Лина тоже загудела вместе со всеми.