Я киваю, потому что никогда и не переставал.
— Так и есть, Мия.
— Я испугалась, Мэтт, и оттолкнула тебя. Я всегда так поступаю, потому что мне не причинят боль, если я убегу. Так я смогу защитить своё сердце.
Замираю от осознания, что и сам ранил её.
— Я никогда не хотел сделать тебе больно, Мия.
Она слабо улыбается.
— Я понимаю, Мэтт. Правда. Поэтому я пришла и стою здесь. Я узнала всё о твоём прошлом и родителях.
Качаю головой. Воспоминания о моём испорченном детстве включают в себя всё то, чего я пытался избежать.
— Не хочу, чтобы ты жалела меня. Если ты поэтому зд…
— Нет. Я пришла, потому что нужно было сказать это лично. Сегодня. — В этот раз Мия подходит ближе без страха. Она ведёт пальцами по моей рубашке и обхватывает мою шею сзади. — Я буду бороться за тебя, Мэтт Хейвуд. Буду бороться за нас. Я люблю тебя.
— Мия. — В голосе так много сомнений и страха. Она сказала, что любит меня, но могу ли я надеяться? Сейчас у меня есть всё, о чём я мечтал, а теперь ещё и Мия? Даже не верится.
Она встаёт на цыпочки и страстно целует. Её губы прижимаются к моим до тех пор, пока я не отвечаю. Я будто наркоман, не получивший свою дозу, потому что один этот поцелуй уничтожает два месяца попыток забыть Мою и исцелить сердце. Она отстраняется, тяжело дыша.
— Я знаю, что будет тяжело, Мэтт. Меня нелегко любить, но я хочу, чтобы мы попытались. Это не спор, и не тест. Хочу, чтобы получилось. Я готова к борьбе… если ты покажешь мне, как бороться, — последние слова Мия шепчет, оставляя лёгкие поцелуи на моей шее.
Тело голосует «за». Руками хватаю её бёдра.
— Я чертовски хороший учитель. — Целую её один раз, затем второй.
— Лучший, — бормочет Мия мне в губы и улыбается.
— Не самом деле, я вообще не представляю, что мы делаем. Но доверяю тебе. Я хочу связать свою жизнь с тобой. Я в деле.
Глава 36
Мия
Два месяца спустя
— Ну же, Мэтт. Нам уже пора, — сообщаю я ему из ванной, поправляя в сотый раз макияж и причёску.
Я так не нервничала со времён своего первого «Комик-Кона». Только сегодня я не загримирована в одного из своих любимых персонажей, в этот раз я — это просто я.
— Это подойдёт? — Он появляется в дверях, и я оборачиваюсь.
Чёрт побери. Сколько бы раз я не смотрела на этого мужчину, — а мы уже практически живём вместе, учитывая постоянные ночёвки, — до сих пор не могу поверить, что он мой.
— Ты хорошо постарался. — Отворачиваюсь и стараюсь не смеяться над тем, как Мэтт дёргает за ворот рубашки.
— Чувствую себя чёртовой обезьяной. Напомни ещё раз, почему я согласился? — выдохнув, спрашивает он. Я вижу, как Мэтт нервничает и негодует.
Тянусь к нему, убирая его руки, и сама поправляю воротник и расстёгиваю верхнюю пуговицу.
— Потому что ты поможешь многим семьям, а ты до смешного щедр. Это одна из твоих черт, которую я не ненавижу, — говорю, вызывая смех Мэтта.
Он ухмыляется.
— Просто для справки: я к тебе вообще ненависти не питаю.
На мне свитер и юбка. Мэтт проводит руками по моим бокам, затем спускается к бёдрам. Пальцами он вырисовывает круги, невинными прикосновениями пробуждая мои желания. Тело трепещет, мне хочется обладать им прямо сейчас.
— Прекрати. — Беру его за руки и убираю со своей талии. — Ты не сможешь избежать интервью. Даже с помощью своих рук.
Пойман с поличным. Сквозь ухмылку Мэтт дуется.
— Ничего от тебя не скроешь. — Он обходит меня и проводит руками по волосам и короткой щетине. — Ты уверена, что мне не стоит бриться?
Его волосы медленно отрастают. Скучаю по более длинным волосам, но сейчас я хотя бы могу проводить по ним пальцами. Борода — это отдельная история. Она уверенно двигается к той длине, что была, когда мы только встретились.
— Не смей. Мне очень нравится, как ты выглядишь. — Глаза Мэтта многообещающе горят. Тянусь к нему, и мы переплетаем пальцы. — Ни для кого не меняйся.
— Даже для ESPN? Потому что они серьёзные ребята. — Он усмехается, выгибая бровь.
— Даже для них. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, нам пора. Встреча в зале назначена на девять.
Мэтт не хотел соглашаться на откровенное личное интервью, когда представители UFC и ESPN впервые обратились к нему в прошлом месяце. Он достаточно скрытен, что я уважаю. Но люди хотят услышать историю после его возвращения в качестве тренера Хавьера, триумфально вошедшего в UFC. И я это понимаю. Мэтт очарователен.
Но всё же, подумав о том, сколько жизней можно изменить и какую большую аудиторию привлечь, он начал сомневаться. После того как я предложила совместить интервью со сбором средств в тренажёрном зеле и провести трансляцию через сайт, Мэтт решился поделиться горькими подробностями своего прошлого. Я переживаю за него, но он один из самых сильных мужчин, которых я знаю, как эмоционально, так и физически. Мэтт сможет сделать это.
Мы приезжаем в «Саут-Сайд», где уже кипит бурная деятельность. И даже несмотря на отмену всех сегодняшних занятий, в зале много тренеров и бойцов, которые пришли для поддержки. Денни, Хавьер, Шантель, Мэйсон и Рикки уже под контролем репортёров, отвечают на вопросы о брате, тренере и друге.
Мэтт — следующий. Отхожу в сторону, чтобы таким образом поддержать его в случае заминки. После нашего воссоединения в Вегасе, он рассказал мне о своём прошлом, и я единственная здесь, кто знает все подробности. Журналистка начинает с лёгких вопросов, демонстрирующих харизму и беззаботность Мэтта. Он отлично справляется, но мы оба понимаем, что это только начало.
Однако следующие вопросы всё равно даются тяжело.
— Ты, должно быть, знаешь, что вокруг ходит много слухов касательно твоего детства. Близость с мамой до самой её смерти, отдаление от отца. Ты никогда об этом раньше не говорил, но сейчас решился. Расскажи о своём взрослении.
Мэтт кивает, на его лице маска боли.
— Пока отца не было рядом, мы смеялись и вокруг царила любовь. Еды не хватало, а одежду покупали в комиссионном магазине или получали от соседей. Мама не закончила старшую школу. Она работала в розничной торговле, бралась за всё подряд, чтобы прокормить нас. Мы жили в дерьмовой квартире… Простите, мне можно так говорить?
— Да, можно.
— Было тяжело, но это был мой дом.
— Отец присутствовал в вашей жизни?
— Чаще, чем я того хотел. В детстве я боялся его приездов. Иногда он приходил на ночь, в другие разы — на целые недели. С ним мама менялась, переставала улыбаться, смеяться. Все её действия были, по его мнению, неправильные. Отец оскорблял её, кричал, начинал бить, толкать. Мне приходилось уходить в комнату, но я всё слышал. Представляете, каково это, слушать, как твой собственный отец насилует твою мать после того, как избил её до полусмерти?
Спортивный зал заполнился тишиной, все ожидали продолжения, затаив дыхание. Моё сердце болит за того маленького мальчика, за всю ту боль, что он пережил.
— В Соединённых Штатах каждую минуту двадцать человек подвергаются насилию со стороны своего сексуального партнёра. И только тридцать процентов из них получают медицинскую помощь при полученных травмах. Число детей, пострадавших от актов насилия, ошеломляет — почти девяносто процентов. Но это лишь цифры, а их легко забыть. Домашнее насилие уродливо. Изнасилование уродливо. В нашей культуре есть что-то неправильное, и я делюсь своей историей в надежде, что таким образом ситуация поменяется.