Мэтт отворачивается от журналистки и смотрит в одну из камер. Он говорит эмоционально, в глазах слёзы:
— Вы заслуживаете большего, как и ваши дети. Мы можем помочь. Я обещаю это вам.
Не думаю, что в зале остался хоть один человек, которого не тронула история Мэтта. Все сдерживают себя, стараясь не издавать ни звука. Хочется отдать должное журналистке, она остаётся спокойной и задаёт вопрос, интересующий всех.
— Спасибо, Мэтт. Просто… спасибо. — Она прочищает горло. — Давай вернёмся к твоему последнему бою в октагоне. Действующий чемпион в дивизионе. Тебе предсказывали победу. Но что-то пошло не так.
Мэтт смеётся, но совсем невесело.
— Ещё как.
— Что произошло?
— Виктор Суарес добил меня правым хуком в конце третьего раунда. Должен сказать, этот парень умеет драться. Я услышал звон в ушах, когда он коснулся меня своей перчаткой. Я знаю, что такое получать удары, но этот раз был другим. На самом деле, я слабо помню четвёртый раунд, но я смотрел видео.
— Это завершило твою карьеру.
— Да, специалисты сказали, что если бы я получил ещё один такой удар, то не смог бы ходить. Люблю борьбу. Она была моим спасением. Это в моей крови. В то время, наверное, это были худшие новости для меня. Отстойно, когда единственное, что ты любишь, вырывают прямо из твоих рук, а ты не имеешь права голоса.
— Но эта ночь запомнилась другим. Перед боем твой отец сделал ставку против тебя и выиграл более пятисот тысяч долларов.
Мэтт сжимает челюсть, его гнев вырывается на поверхность. До этого ему удавалось сохранять спокойствие, но сейчас он выходит из себя.
— Да, именно так.
— Это уже плохо, что он сделал ставку против своего сына, но несколько человек заявили, что видели его, приходящего к тебе в отель. Что ты можешь сказать на этот счёт?
— Он приходил увидеться, просил проиграть.
Позади меня раздаётся вздох от Дэнни или Хавьера, но я не отвожу глаза от Мэтта, как, в принципе, и все в помещении. Напряжённо жду его следующих слов.
Журналистка прищуривается.
— Почему?
— Хотел, чтобы я сделал ему одолжение, и он смог избавиться от долгов. У отца была игорная и алкогольная зависимости. Хотел бы я сказать, что его предложение было шокирующим, но на самом деле это было в порядке вещей.
— Он предлагал разделить выигрыш?
— Конечно.
— Мэтт, ты специально проиграл Виктору Суаресу?
— Нет, чёрт возьми. — Мэтт глубоко вздыхает и продолжает: — Думал ли я об этом? Ни секунды. Но я страдал от чувства вины. Отец предупредил, что, если я не проиграю, его убьют. Даже не могу описать, какое облегчение я испытал тогда. Потому что мой отец всегда был там, отравляя всё хорошее в моей жизни. Поэтому, чтобы не иметь с ним ничего общего… после всего, что он сделал для моей матери, для меня? Сделать так, чтобы он не появлялся и не вмешивался в мою карьеру? Это звучало просто идеально.
— Но, с другой стороны, я так долго работал, чтобы не стать таким, как он. Я был озлобленным подростком, оказавшимся на улице в шестнадцать. В ММА я нашёл своё успокоение, получил контроль, уверенность. Я не бился, чтобы убивать, я делал это ради спорта и, да, немного ради славы. Если бы я победил и стал ответственным за его смерть, чем бы тогда я отличался от него? В конце концов, Суарес принял решение за меня. Он чертовски хороший боец, и единственное, о чём сожалею, что не могу взять реванш.
После этих слов у Мэтта на лице появляется его фирменная улыбка — та, которая способна растопить даже самое заледеневшее сердце, включая моё. Он продолжает интервью. И после завершения мы наслаждаемся вкусным ужином в Джордано.
Горжусь им и тем, как далеко он зашёл, насколько храбр был, чтобы разделить свою историю со всей страной. Он спокоен, добр и настоящий профессионал. Знаю, что это интервью ради других женщин, семей, но, оглянувшись, вижу, что он уже поменял много судеб. Мэтт совсем забыл, какой сегодня день. Жду не дождусь, когда приду домой и удивлю его.
***
— Ты вообще понимаешь, как сильно я хочу тебя сейчас? — Мэтт прижимается ко мне сзади, пока я открываю дверь.
Чуть отставляю зад и чувствую твёрдость в его брюках.
— Догадываюсь, — умничаю я, а он рычит.
Затем целует меня в плечо.
— Так чертовски сильно. Мы можем уже зайти? — Мэтт издаёт грубый смешок, отчего по моему телу разносятся мурашки.
Отмахиваюсь от него, поворачиваю ключ в замочной скважине и сразу же несусь в спальню.
— Куда ты? — Мэтт спрашивает, смеясь.
— Оставайся тут. — Захлопываю и запираю дверь, хихикая. — Выйду через минуту!
— Не этого я ожидал, — ворчит он по ту сторону двери, но не пытается войти. Слышу, как включается телевизор, и приступаю к делу. Я планировала это целый месяц. В конце концов, сегодня его любимый праздник.
У меня уходит больше времени, чем я планировала, потому что я не большая фанатка сексуального нижнего белья. Но всё же надеваю на себя кружевной чёрный бюстгальтер, стринги, пояс для чулок и сами чулки. Затем направляюсь в ванную, убираю волосы в высокий конский хвост, наношу лёгкий грим: разрисовываю нос и щёки. Ободок с ушами становится последним штрихом. Кручусь у зеркала, довольная собой. Неплохо, учитывая тот факт, что всё это импровизация. Меня прерывает стук в дверь.
— Ты готова? Вышел новый эпизод «Ходячих мертвецов». И он зовёт нас.
Открываю дверь и улыбаюсь Мэтту.
— Я планировала посмотреть сериал позже.
Он наклоняет голову и широко улыбается.
— Что это? Хэллоуин в этом году наступил раньше? — Мэтт смотрит на меня с обожанием, и это стоило всех усилий.
— Сексуальный сурок. Конечно же. — Морщу нос и трясу попой.
Он кивает и пытается перестать улыбаться.
— О, точно. Я сначала подумал, что ты щенок.
Пожимаю плечами.
— Должно быть, всё из-за ушей. Костюмы сурков не делают, мне пришлось импровизировать.
— Рад, что ты так и сделала. — Мэтт делает шаг вперёд, отчего мне приходится отступить. Мы не останавливаемся, пока мои ноги не касаются края кровати. Я не успеваю упасть, он подхватывает меня и целует. Не могу удержаться, как и всегда, отвечаю на поцелуй, в котором мы боремся за лидерство, двигая губами и языками. К моменту, когда оба оказываемся на кровати, мы уже задыхаемся.
— Мэтт? — шепчу ему в губы.
Он приподнимается на локтях и смотрит мне в глаза.
— Да, Мия.
— С днём сурка.
Я широко улыбаюсь, надеясь, что он понимает, как сильно я его люблю. Я так благодарна судьбе, что послала мне такого партнёра. Хочется сказать так много глупых и слащавых вещей. Если бы я не была так счастлива в этот момент, меня точно начало бы тошнить от подобных мыслей. Мне ещё предстоит многому научиться. Я не идеальна, но — когда мы занимаемся любовью — Мэтт заставляет меня думать, будто всё совсем наоборот, будто того, что я могу ему предложить, более чем достаточно. Он разбудил моё сердце, ценит мой разум. Мэтт — мужчина, за которого я буду биться до конца. Даже во время зомби-апокалипсиса.