– Давно снимаешься? – спросил Пашка, закуривая, чтобы отвлечься.
Лера шевельнула плечом:
– Где-то год. А ты давно такой извращенец?
Он хотел ответить, что не извращенец, а просто подрабатывает по совету друга. Лишние деньги никогда не помешают. Но почему-то осекся. Лера докурила сигарету и тут же закурила следующую.
– Меня надо спасти, – произнесла она, стряхивая пот с груди. – Иначе сдохну. Поможешь?
Автомобиль дернуло, водитель выругался, буркнул через плечо:
– Извини, брат, задержимся немного. Какие-то козлы не разъехались на перекрестке.
– Ничего страшного, – ответил Пашка, склонившись над планшетом. Попытался сосредоточиться.
Десять лет прошло, а он как был извращенцем, так и остался. На планшете был открыт видеоредактор. Из многочисленных кусочков требовалось склеить получасовое «домашнее видео». Свежак, снятый минувшей ночью в Питере. Технологии развивались, Интернет захватил мир, стриминговые сервисы ломали привычные схемы продаж, картинка потокового видео достигла 4K Ultra, а зритель все так же требовал ковра на стене, мужских носков и полной иллюзии съемки на домашнюю камеру. Приходилось соответствовать.
Пашка давно не снимал сам, а только монтировал. Лера отговорила. Он до сих пор не очень понимал, зачем возится с монтажом порно, ведь не так уж сложно найти нормальную работу с нормальным доходом, но, наверное, ответ был прост. Ему нравилось.
Женщина за тридцать пять и мужчина за сорок (оба профессиональные актеры, если можно так выразиться) сняли порно на собственные телефоны, разыгрывая пару в отпуске. Порнодраматургия требовала разогнать сюжет от обычной прогулки по центру Питера («Дом Книги», Казанский собор, Зимний дворец, уютное кафе где-нибудь на Невском), до секса в гостиничном номере (с видом на Исаакиевский собор, естественно). Пара не ограничивалась банальными любовными утехами, а имела в арсенале несколько эротических игрушек, разные причуды для анального секса и набор мелких извращений. В общем, ролик должен был затрагивать желания различных слоев населения.
К обеду нужно было смонтировать и выложить на сервисы, закинуть описание для маркетологов и разослать ролик пиарщикам. Индустрия работала отлаженно.
Следующие десять минут он старательно монтировал, перемешивая крупные планы вспотевших лиц с крупными планами эрегированного члена и женских губ. Такси наконец вырвалось из пробки, юркнуло в подворотни Митина. С обеих сторон потянулись старые панельные дома, прячущиеся за заборами заводики и частные коттеджи, автозаправки и супермаркеты.
Еще через пять минут таксист остановился у знакомого подъезда.
– Извини, брат, – повторил он. – Слегка задержались. Сам видел, что на дорогах творится.
Пашка был не в обиде, даже накинул, по обыкновению, чаевые. Первым делом, выбравшись из такси, закурил. Прошел под козырек подъезда и докуривал неторопливо, поглядывая на деревья и прохожих. Бесконечный дождь к вечеру слегка утих. Тучи кое-где расползлись, обнажая кляксы неба, окрашенного в сочные алые тона.
Собрался с мыслями, нажал истертые и знакомые цифры домофона и вошел в подъезд.
Ностальгия, чтоб ее. Отвратительное желание оказаться в хорошем, светлом и таком далеком прошлом. Ностальгия парадоксально позитивна. Она похожа на жизнерадостного щенка, которого подарили в детстве, – щенок этот лижет щеки, тыкается мокрым носом в ладони, виляет хвостом и просто дарит радость. У ностальгии нет продолжения, кроме мига счастья. Ностальгия подбрасывает эмоции, от которых было хорошо. Самое ужасное – рано или поздно наступает понимание, что миг этот давно испарился, а за ним наступает нечто обыденное и уже не такое счастливое. Например, старость.
На пятый этаж Пашка поднялся без лифта. Подошел к двери с номером «146», постучал по металлу согнутым пальцем. Дверь приоткрылась почти бесшумно, дыхнуло горячим и вязким воздухом. Много лет назад Лера во время приходов неосознанно выкручивала батареи на максимум, закрывала окна и бродила по квартире в нижнем белье. Хоть что-то в жизни не меняется.
В образовавшуюся щель высунулось вспотевшее Лерино лицо. Волосы прилипли ко лбу, встопорщились вокруг ушей, а на затылке были скручены и перетянуты разноцветными резинками. Он снова вспомнил первое знакомство. Лера выглядела так же – безобразно-сексуально. Притягательно, но отталкивающе. Разжигала в Пашке страсть, которой он боялся.
Они ведь ни разу не занимались сексом. Жили вместе несколько лет, но дальше дружеских поцелуев не заходили. Почему? Никто не сделал первый шаг, вот почему. Оба боялись, что разрушат хрупкое равновесие, которое очень долго и очень сложно возводили.