Её крики метались по лестничной клетке, будто испуганные птицы. Один из мужчин сделал пару снимков. Фотовспышка с треском разорвала полумрак пролёта и оставила в глазах мельтешащие белые пятнышки.
Мужчина всё еще продолжал улыбаться, и улыбочка эта вывела Леру окончательно. Она бросилась на него, намереваясь расшибить нос, выцарапать глаза, разобрать в кровь губы. Пусть её снова в чём-нибудь обвинят. Какая, к чёрту, разница?
Мужчина же, хохоча, увернулся, отбежал ко второму, и они запрыгали по лестнице вниз.
— Вы истеричка, женщина! — кричали они наперебой, перепрыгивая через две-три ступеньки. — Вам лечиться надо! Но вы не переживайте! Мы вызовем кого надо! У вас как раз кукушка окончательно поедет! Не переживайте!
Они исчезли из виду, оставив только грохот обуви по ступенькам; да и эти звуки скоро растворились, сразу за хлопком входной двери.
Лера стояла у лифта. Сердцу было тесно. В горле пересохло. А мысли-то, мысли! — снова встрепенулись и метались под черепной коробкой, не оставив от спокойствия ничего. Через распахнутую дверь доносилась слабая мелодия телефона. Кто-то звонил. Утро внезапно выдалось ужасно суматошным.
В голове кричала Лера из прошлого, которая почувствовала короткий миг свободы: «Догнать! Сломать нос! Разобраться!»
Догнала бы, но не сейчас.
Когда Лера вернулась на кухню, телефон уже замолчал. Три пропущенных — и всё от неизвестных номеров.
— Хрен вам, — пробормотала Лера, обращаясь к звонившим. — Ни единого повода, понятно?
Словно не кидалась только что с кулаками на санитара.
Такое поведение в прошлом. Новая жизнь течёт по новым правилам: спокойствие и умиротворённость.
«Он что-то сказал про секс с женатыми! Он от Наты! Она развлекается, мстит, хочет свести тебя с ума!»
Крики внутри головы, не подпитываемые действием, быстро обратились в слабое эхо, а затем и стихли вовсе.
Лера взяла сонник, чтобы отвлечься, нашла заметку о вдове. Ничего оригинального. Одни неприятности. Выглянула в окно и увидела тех самых поддельных санитаров, сидящих на лавочке на детской площадке. Они следили за её окнами и тут же приветливо вскинули руки. Заулыбались.
Неужели действительно будут ждать, когда Лера выйдет?
Пришло давно забытое ощущение. Колючее и холодное.
Безысходность.
Вот и ты, старая гостья, здравствуй.
Лера взмахнула рукой, будто разгоняла сигаретный дым. Задернула шторы.
Еще одна деталь к общему пазлу, который Пашка считает паранойей.
Снова завибрировал телефон. Неизвестный номер. Поднесла трубку к уху.
— Алло?
— Валерия? — спросил в трубке молодой женский голосок. — Это из психоневрологического диспансера номер девять вас беспокоят. Вы у нас проходили лечение…
— С десятого по двенадцатый, — пробормотала Лера.
— Все верно. Простите, если беспокою. Нам тут пришло несколько писем о вас. Указывается, что вы вчера хотели покончить жизнь самоубийством на почве обострения обсессивно-компульсивного расстройства.
— С чего вы?.. — она захлебнулась подступившим кашлем, выдавила слова. — Ничего такого не было! Я не собиралась… Что ещё за письма?
— Бумажные письма, — проворковал женский голосок. — Как в старые добрые времена. И еще фотографии.
— Какие, к чёрту фотографии?
— Хорошие. Как раз для публикации в интернете. Неплохая новость на будущую неделю. Так и вижу заголовки — «Дочь известного бизнесмена вскрыла себе вены из-за обострившихся старых психических расстройств». Вы на фотографиях почти мертвая, вся в крови. Вас вытаскивали из ванной. Как в десятом году, помните? Жаль, что вы не сдохли тогда. Не было бы больше неприятностей. Глядишь, некоторые люди остались бы живы и никогда не изменяли женам.
— Что?
В трубке рассмеялись и сбросили.
Набрала тут же позвонила Пашке и обнаружила, что ощупывает взглядом кухню в поисках сигаретной пачки. Той самой, которую выбросила вчера в мусорную корзину… А мусор выносила? Если поискать, может завалялась сигаретка-то где-нибудь среди пустых упаковок от йогурта и картофельных очисток?..
Пашка ответил быстро, выслушал сбивчивый Лерин рассказ и долго молчал в трубке. Потом сказал:
— Часа через два буду. Идёт?
— У меня всё равно нет выбора. Спасибо.
Лера снова выглянула в окно. Мужчины сидели на лавочке и наблюдали за ней. Вскинули руки, усмехаясь. По тротуару возле дома шла небольшая компания подростков. Кто-то из них вроде бы указал на Леру. Она отшатнулась от окна в испуге. Нырнула в коридор, где не было окон. Стояла в тишине минут десять, прислушиваясь. Ожидала услышать стук в дверь. Звонок. Чьи-то голоса на лестничном пролёте.