— Какого черта я там забыла?
Она лишь теперь поняла, как близко стоят они друг от друга, и, уставившись на Адама испуганными глазами, прижалась спиной к раковине.
Помолчав немного, они почувствовали неловкость. Запинаясь Сюзи повторила свой вопрос:
— Что я стану делать дома?
— Диана по тебе скучает, — выпалил Адам первое, что ему пришло в голову.
— Я скоро напишу ей письмо.
Во взгляде Сюзи промелькнуло разочарование его ответом, и Адам пожалел, что не осмелился признаться, что он сам тоскует по ней и не находит себе места.
— Возвращайся! — едва слышно повторил он.
Сюзи окинула его внимательным взглядом.
— Не могу, Адам. Здесь я начала новую жизнь, ту, о которой всегда мечтала…
Адам насмешливо вскинул брови.
— Не смей надо мной насмехаться! — взорвалась она. — Пусть я пока обитаю в убогой норе, но ведь это временное пристанище! Как только я начну прилично зарабатывать, все наладится. И для эротических журналов я больше не снимаюсь, это была первая ступенька моей карьеры, как говорит Себастьян…
— Постой-ка! — перебил ее Адама. — Что ты хочешь сказать? На какие же средства ты существовала до сегодняшнего дня? Уж не Себастьян ли тебя содержит? Но ведь ты работаешь!
Сюзи отвела взгляд.
— Ну он вложил приличную сумму в мое обустройство, оплачивает мое проживание и счета за одежду. Так что пока я отрабатываю долг. Но уже скоро я стану вполне самостоятельной.
— Сюзи, мне все это не нравится, здесь что-то не так! Он не имеет права отбирать у тебя весь заработок. Просто он хочет, чтобы ты постоянно от него зависела, вот и все!
— Ты заблуждаешься, Адам! — горячо воскликнула Сюзи. — Поверь, я лучше знаю, как мне поступить. Ты такой же, как моя мать! Воображаешь, что умнее всех, норовишь указывать другим, как им жить!
— Сюзи, замолчи! Мы оба беспокоимся о тебе, переживаем…
Сюзи встрепенулась, тронутая его признанием.
— Ты действительно волнуешься из-за меня? — спросила она, вглядываясь в его глаза.
— Ты сама это прекрасно знаешь, — глухо пробурчал Адам, борясь с желанием обнять ее и поцеловать.
— Так не лучше ли тебе успокоиться и позволить мне жить так, как я считаю нужным? Пожалуйста, позволь мне осуществить свои мечты, оставь меня в покое!
Он отпрянул, словно она влепила ему пощечину. Ее наивность вывела бы из себя любого! Как можно не видеть очевидного, не понимать, что ее используют самым циничным образом, нахально эксплуатируют?
Адам порывисто достал из кармана куртки листок бумаги и шариковую ручку и записал название гостиницы, в которой он остановился, и номер телефона, по которому Сюзи могла его найти.
— Позвони мне! — сказал он, вручая ей листок. — Я пробуду в Лондоне еще несколько дней. Нам нужно поговорить.
— Все уже сказано, — покачала головой Сюзи.
— Тогда давай поужинаем вместе.
— Я не могу, у меня все расписано на неделю вперед. К тому же сегодня я встречаюсь с отцом.
— Правда? — удивился Адам. — Ты его нашла?
— Нет, — призналась Сюзи. — Это он нашел меня, увидев мою фотографию в журнале. Как видишь, мне везет!
Адам не разделял ее радостных предчувствий, ему казался подозрительным человек, нашедший дочь по фотографии в сомнительном издании.
— Ты, наверное, волнуешься, — уклончиво заметил он.
— Я безумно рада, что наконец-то увижусь с отцом! — Сюзи просияла.
— В таком случае давай встретимся завтра вечером, — предложил Адам. — А если я тебе срочно понадоблюсь, звони в любое время.
— Спасибо, Адам! — Сюзи по-дружески похлопала его по щеке. — Завтра мы поужинаем вместе, но лишь при условии, что ты не станешь уговаривать меня вернуться в деревню.
— Договорились! — улыбнулся Адам.
Сюзи проводила его взглядом до двери, пробежала глазами листок, который он ей оставил, и, сложив его пополам, спрятала в сумочку.
Глава 11
Направляясь деловым шагом по улице в кафе-бистро, где они с отцом должны были встретиться, Сюзи испытывала смешанное чувство опасения и приятного предчувствия. Она не была уверена, что после стольких лет разлуки они узнают друг друга.
Как только она вошла в кафе, из-за столика у окна встал мужчина средних лет и поклонился.
Он показался ей несколько ниже ростом и полнее, чем она его помнила, его седые волосы заметно поредели и едва прикрывали лысину. Одет отец был в нелепую и тесноватую куртку, коротковатые потертые джинсы, над которыми нависал животик, застиранную белую сорочку, из-под распахнутого воротника которой выглядывала красная морщинистая шея. Взгляд у него был какой-то скользкий, бегающий.