— Ну, два года назад я нашла свою маму, зарезанную в гостиничном номере. Они убили ее и порезали, чтобы показать моему отцу, что ему не стоит заниматься бизнесом на их территории. Видите ли, он продает пистолеты и другое оружие бандам и террористам.
Услышав шаги, приближающиеся к кухне, я подняла взгляд, чтобы увидеть, как заходит Алекс, бормоча что-то себе под нос. Он делал это часто. Обычно на русском. Проклятия в основном. Чаще всего, его словарный запас был отвратительным, но, когда он говорил на своем родном языке, ну… он был очень креативным. Кроме этого, я никогда больше не слышала, чтобы он говорил по-русски. За исключением, когда он ругался с Николаем по телефону, конечно.
Когда он проходил, чтобы налить немного кофе из кофейника, я заметила, что его движения были медленнее, чем обычно, и казалось, ему было больно опираться на правую ногу. Он поставил свою чашку на стол, и сел на стул напротив моего, страдальческое выражение исказило его черты лица на секунду, прежде чем они по обыкновению стали хмурыми; по крайней мере в этом не было ничего необычного.
—Что-то не так?
— Ничего? А что?
— Что случилось с твоей ногой?
— У меня судорога, — рявкнул он и отвернулся. — А ты? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь.
О, прекрасно. Утро только началось, а он уже начал поливать меня комплиментами. Я видела свое лицо в зеркало и знаю, что выгляжу усталой и расстроенной, но ни одна девушка не любит, чтобы ее подозрения подтвердились. У меня было такое ощущение, что он сделал это специально, чтобы сменить тему.
— Ты невыносим, правда.
— Приятно слышать. — Он пожал плечами и продолжил потягивать свой кофе. — Хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью?
— Нет.
— Ладно…
— Но спасибо тебе.
— За что?
— За то, что … оставался со мной всю ночь на полу. Ты не обязан был это делать.
— В любое время.
Я очень надеялась ради своего здравомыслия, что следующего раза не будет. Мне совсем не понравилось то чувство, которое я чувствовала, когда он был так близко ко мне. Это было слишком тревожно, быть прижатой к нему с такой силой, когда, очевидно, это был опасный путь.
Закончив пить кофе, Алекс вышел в коридор и вернулся с двумя комплектами ключей в руке.
— Я собираюсь отоспаться пару часов. Когда я проснусь, можем пойти, куда захочешь, но до тех пор тебе придется остаться здесь.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не могу выполнять свою работу, когда я устал, как собака, и чтобы не рисковать, что ты улизнешь, я беру это с собой.
— Ты не можешь держать меня здесь взаперти, словно заключенного!
— Возьми несколько из светских журналов, чтобы читать, и время пролетит незаметно. Это для твоей же безопасности, Принцесса.
— Пошел ты. Хватит называть меня так! — крикнула я и ворвалась в свою комнату.
Хлопнув за собой дверью, я села на край кровати, все время спрашивая себя, что же происходит на этой земле. В один момент он нежно держал меня, а в другой казался одержимым, и это сводит меня с ума. Раздраженная, я сгребла свои подушки и зарылась в них лицом, выпуская громкий, но сдавленный крик. Почувствовав себя немного лучше, я выпрямилась на кровати и посмотрела в окно, задаваясь вопросом, могу ли я быть неразумной после всего этого.
Это не нормально …
Меня никогда не влекло к кому-то так, чтобы слететь с катушек и действовать глупо. Так же как меня никогда никто так не злил. Тот факт, что Алекс работал на моего отца, был просто глазурью на торте, сделанном из худших возможных ингредиентов; он был невоспитанным, грубым, упрямым, агрессивным, замкнутым и высокомерным. И даже если я и ненавидела, когда кто-нибудь называл меня Принцессой, я прямо-таки таяла, когда это делал Алекс.
— Тебе нужно прийти в себя, девочка, иначе ты чокнешься, — пробормотала я и накрыла голову одеялом.
Может быть, это необычно для девушки, но у меня была достаточно большая коллекция научно-фантастических книг на полке, и в конце концов я провела некоторое время перечитывая одну из них. Это не заинтересовало меня больше чем на пару часов, и тогда я решила посмотреть кино. Я нашла «Крепкий орешек» у себя на ноутбуке и посмотрела его от начала до конца. Брюс перехитрил плохих парней опять, и ближе к концу, когда бомбы начали взрываться, я хотела прибавить громкость, чтобы разбудить Алекса. Тем не менее я передумала. Не имеет значения, каким раздражающим он может быть, он провел всю ночь, присматривая за мной. Когда начались финальный титры, я услышала бурчание в животе и поняла, что всему виной определенно был голод.