Именно поэтому были времена, когда я оказывалась очень близко к тому, чтобы открыться ей и рассказать всю свою историю, но останавливала себя в конце, поскольку не хотела подвергать её опасности, говоря слишком много. Я провела черту между моим прошлым и настоящим для блага окружающих меня людей. Бет никогда не настаивала на рассказе, где я была и что делала до того, как поступила в университет, и я была искренне благодарна ей за это.
Я очнулась от задумчивости, когда такси заехал на тротуар около здания университета. Заплатив водителю, я вышла из машины и отправилась в сторону парка. Несмотря на то, что солнце зашло, от бетонного покрытия все ещё исходило тепло, и воздух оставался тяжелым.
Я увидела его сидящим на скамейке спиной ко мне с наклонённой на бок головой, он смотрел на пруд впереди себя. Каждый раз, когда он так меня вызывал, я чувствовала себя персонажем какого-то дешёвого триллера. Он выглядел совершенным в своих дорогих темных брюках и серой дизайнерской рубашке. Его медовые волосы были причёсаны самым скромным образом — само воплощение повседневности. Он всегда мне напоминал эгоцентричного миллионера, обладающего одной из самых престижных европейский гаваней; на его лице видна слабая, но довольная улыбка.
Посмотрите на него. Не думаю, что кто-то даст ему тридцать пять, хоть ему стукнуло пятьдесят.
Заметив меня, он повернулся ко мне и улыбнулся, правда не получил в ответ улыбки.
— Здравствуй, Николай, — сказала я, остановившись в четырёх футах от него.
Улыбка сползла с его лица, и он показался обиженным. Я проследила за его тёмно-синими глазами, которые я каждый день видела в зеркале.
— Принцесса… я просил не называть меня так.
— А я просила не называть меня принцессой… папа.
— Так-то лучше, — он вновь улыбнулся, делая вид, что не заметил колкости в моём голосе.
Я села рядом с ним, но учтиво разместила между нами сумку, чтобы соорудить ещё один барьер. Краткое молчание; никто из нас не знал, как начать нормальный разговор за столько лет.
— Как ты? — спросил он наконец.
Хотя он прожил здесь больше двадцати лет, никогда не терял своего тяжёлого русского акцента. Спасибо моей матери за то, что я родилась здесь, таких проблем с произношением у меня не было.
— Хорошо.
— А Бетани? Как вы ладите?
— Тебе это действительно так необходимо знать? Уверена, твои шпионы уже всё рассказали тебе во всех деталях.
Он думает, я не заметила «нового» охранника, который появился в тот же день, когда я переехала? Или что соседи с этажа ниже сразу же съехали и никто не заселяется на их место уже почти год? Не говоря о том, что в пекарне напротив моего дома появился новый владелец.
— Я просто хочу знать, что ты в безопасности.
— Ой, не бери в голову… забудь об этом, — я подняла руки в порыве разочарования, — Не думаю, что ты позвал меня, чтобы спросить о том, что и так знаешь. Ближе к делу, пожалуйста, потому что у меня нет времени страдать каждый раз, когда ты задумаешь вызвать меня.
— Появились некоторые… сложности.
Я повернулась к нему и внимательно вгляделась, пытаясь что-то прочитать на его лице. Для многих «сложности» — это проблема погашения кредита или лопнувший двигатель в станционном вагоне, но для моего отца это означало полнейшее дерьмо с поистине катастрофическими последствиями.
— Какие сложности? — спросила я, чувствуя подступающий ком в горле.
— Тебе нужно вернуться со мной домой.
— Этого не будет, — отрезала я и отвернулась, — Я же сказала тебе, что не собираюсь жить с тобой в одном городе и тем более в одном доме!
— Саша! Я лишь позволил тебе жить самостоятельно, потому что ты сбежала последний раз, когда я запер тебя в доме. Я подумал, что так будет лучше, не так рискованно, чем если ты будешь шататься по улицам и зависать в тех местах, где твои так называемые друзья живут.
— Зачем мы вновь наступаем на одни и те же грабли? Ты не сможешь меня переубедить и прекрасно знаешь это.
— Всё изменилось, — он вздохнул и запустил пальцы в густые светлые волосы, — Я занялся бизнесом с…опасными людьми.
— Опасными? Николай, ты один из этих «опасных». Может быть, и самый худший, — Я хотела истерически засмеяться, но, увидев выражение его лица, проглотила этот порыв.