— Где мы? — спросила я, когда он остановился передо мной.
— В моей квартире, — ответил он, взяв несколько прядей волос, упавших мне на лицо, и заправил за ухо. — Как ты себя чувствуешь?
— Я … не знаю.
Я чувствовала себя хорошенько побитой, но знала, что он спрашивал не о моем теле. Была ли я травмирована? Испугана? Встревожена? Уже нет. В данный момент я ничего не чувствовала, не считая солнечного света, согревающего мою кожу, и мне это нравилось.
— Я просто не знаю…— повторила я.
— Это вполне нормально. После шока, который ты испытала, должно пройти немного времени. Ты почувствуешь себя лучше после того, как примешь душ и что-нибудь съешь.
— Сомневаюсь.
— Поверь мне.
Я пристально смотрела в его глаза, пока он внимательно меня изучал, сдерживая почти невыносимое желание броситься в его объятья и крепко прижаться к нему. Вместо этого, я приросла к месту, не произнося ни слова. Не знаю, как долго мы смотрели вот так друг на друга, возможно, каждый из нас ожидал, что другой начнет говорить, но он первый отвернулся.
Я должна была обойти его, чтобы добраться до ванной, но подойдя к двери, я обернулась, чтобы посмотреть на него еще раз. Он все еще стоял, глядя в гигантские окна, очевидно, погруженный глубоко в свои мысли, пока пылинки, попадающие в лучи солнца, кружились вокруг него.
— Ты рисковал своей жизнью, придя вызволить меня. Почему? — Я задала вопрос очень тихо и заметила, что мышцы на его плечах слегка напряглись при звуке моего голоса.
— Я обещал Николаю, что с тобой ничего не случится. А я держу свои обещания.
Пока говорил, он продолжал стоять ко мне спиной, так что не мог видеть разочарование, которое, безусловно, отразилось на моем лице.
— Я рада, что мой отец имеет таких преданных сотрудников. Я постараюсь не осложнять тебе работу.
С этими словами я зашла в ванную и закрыла за собой дверь, мечтая, чтобы и чувства можно было так же легко скрыть. Закрыв глаза, я боролась с мыслью, что Алекс рассматривает меня только как очередную работу от Николая, которая должна быть доведена до конца.
Какое это имеет значение… Я сейчас в безопасности, и только это важно.
Но это имело значение. Я надеялась, что он сделал все это только ради меня, а не из-за какого-то чувства долга перед моим отцом. Его слова ранили меня, а мысль об этом причиняла боль, словно раскаленное железо.
Я сбросила одежду в кучу на полу и залезла в душ, убедившись, что вода была обжигающе горячей. Саднящие раны на моих запястьях начинали адски жечь, когда брызги воды попадали на них, но я позволяла боли захватить меня, пока, наконец-то, не перестала чувствовать что-либо; мои мысли летают в облаках, где-то очень далеко.
После того, как я долгое время провела, наблюдая, как вода исчезает, а вместе с ней и грязь последних двадцати четырех часов, я вылезла из душа и открыла дверцы всех шкафчиков, сквозь пар ища чистое полотенце и новую зубную щетку. Моментально найдя их, мое внимание привлек ящик, наполненный стерильными марлями и бинтами. В голове всплыла картина, как Алекс распластался на металлическом столе, а кровь вытекала из его раны на ноге, и я почувствовала, как кровь отлила от моего лица.
Глубоко вздохнув и заставив себя сосредоточиться на узоре плитки, я постаралась не вспоминать прошлую ночь. Я приложила все усилия на то, чтобы задвинуть воспоминания как можно дальше, потому что у меня больше не было сил, чтобы переживать это все снова. Однако вспомнился один момент, когда я обнаружила, что Алекса подстрелили, и тогда паника пронзила меня, будто ток от электрического стула.
Широко открыв глаза и увидев в зеркале, как они блестят, я, наконец-то, признала правду. Как бы ни казалось это пафосно или трагично, пришло время перестать обманывать саму себя. Я занималась этим уже долгое время.
— Где все твои умные речи сейчас? — тихо спросила я свое отражение в зеркале.
Если бы могла, я перекинула бы саму себя через собственное колено и задала хорошую трепку. Из всех глупых вещей, которые могли произойти, случилась самая худшая…
Ты идиотка! Как ты могла позволить себе влюбиться в него?
Я остановилась в дверях кухни и крепко вцепилась в края полотенца, обернутого вокруг меня, наблюдая за Алексом, как он искал что-то в одном из шкафов. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы все мое тело сжалось, словно драконье гнездо всполошилось у меня в животе. Пути назад нет; было ясно — я была по уши влюблена в него.