— Эй, ты хоть представляешь, сколько оно стоило?
— Мне похуй на твое шпионское дерьмо. Где мое ожерелье?
— Оно у меня, но если ты хочешь его вернуть, тебе придется выйти из комнаты. Я не собираюсь бросать его через дверь, как это сделала ты.
— Я не открою эту дверь.
—Ты останешься там навсегда? Ну, ничего не получится. Думаю, я сохраню его. Мой бульдог нуждается в новой цепочке. Маленькая Дикси наверняка захочет...
— Алекс. У тебя нет бульдога.
— Нет, ладно. Но если бы у меня был такой, она была бы Дикси. Это отличное имя.
— Ты уверен, что тебе не стреляли в голову?
— Почти уверен, что нет. Но, возможно, я пропустил это. Я не так хорошо слежу.
Он пытался быть забавным, но его ответ не заставил меня улыбаться. Воспоминания о том, как он лежал неподвижно на земле все еще были свежи в моем сознании, как будто это было вчера.
— Алекс?
— Да?
— Ты в порядке?
— Ну, не плохо, спасибо, что спросила. Просто этот пол чертовски жесткий. В следующий раз, когда я буду разговаривать с тобой, мне придется принести подушку. Должен сказать, кстати, гостеприимство — не твоя сильная сторона.
— Ты знаешь, о чем я спрашиваю.
— Ты не можешь избавиться от меня так легко.
— Тогда почему … — Я начала, но у меня не хватило смелости закончить вопрос. Я поняла, что боялась услышать его ответ.
— Скажи это.
— Почему ты не пришел? Почему ты позволил мне думать, что умер? Я не понимаю ...
— Принцесса... Я почти всю жизнь собирал твоего отца в тюрьму. Результат такой только потому, что мой босс — идиот и проебал время, которого и так не было. Как я мог показать свое лицо после этого?
Я поднесла колени к подбородку и обняла себя. Он прав. Ни один нормальный человек не захочет снова его увидеть. В другой реальности было бы разумно радоваться, что он получил то, что заслуживает. Хотя единственное, что я чувствовала в тот момент, было подавляющее желание открыть дверь и обнять его.
— В конце концов, я решил оставить все как есть. Я думал, что для нас это лучший выход. Николай мог продолжать полагать, что его ключевой человек убит, не зная истины. Ты могла смириться с тем, что я солгал, лечь спать и по итогу просто забыть обо всем, а затем, самое главное, ты могла бы продолжать жить нормальной жизнью, которую всегда хотела. А я пошел бы дальше, как и всегда. И это должно быть так. Все должны быть удовлетворены.
— Все... — тихо повторила я.
— К сожалению, мой идеальный план оказался не таким совершенным. Первые трещины появились, когда я вернулся в свою пустую квартиру. Бог знает почему, но похоже, я действительно привык к тебе. Кто бы мог подумать, что я скучал по твоему ворчанию, а?
— О, да? Ну, я была бы удивлена, если бы кто-нибудь мог скучать по такому угрюмому, как ты!
— Разумеется, никто в здравом уме не мог, — он согласился. — Значит, ты скучала?
— Конечно. Каждый раз, когда лампочка перегорала, и мне приходилось лезть на стул, чтобы заменить ее.
— Хорошо, хорошо. Иногда я полезен. Майк не практичный, да?
— В прошлый раз он пытался исправить розетку, которую мы чуть не взорвали.
— Ты права, электричество никогда не было его сильной стороной.
Через несколько секунд я услышала шорох, потом щелчок. Вскоре запахло сигаретой через щели в двери. Я собиралась встать и начать искать по карманам собственную сигарету, когда дверь немного приоткрылась.
— Майк сказал, что ты превратилась в заядлого курильщика. Ты знаешь, что это плохо для тебя?
Я уставилась на руку Алекса, которая появилась за слегка открытой дверью, и на пачку сигарет между пальцами. После минутного колебания я потянулась к нему. Внезапно Алекс уронил пачку и схватил мою руку.
— Хах! Попалась! — восторженно воскликнул он, прижимая лицо к щели, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Отпусти меня! — прошипела я, потянув за руку.
Игнорируя мои протесты, он повернул мою руку, чтобы изучить ее, его глаза сосредоточились на обручальном кольце, которое все еще на моем пальце. Прежде чем отпустить меня, на его губах появилась улыбка.
— Оно не снималось! — я солгала, закрыв дверь, и на сей раз надежно закрыв.
— Конечно.
— Ты купил слишком маленькое, поэтому я не могла его снять, признай это.
— Что бы ты ни говорила, дорогая. — Что бы я ни говорила, он делал все возможное, чтобы подавить смех.
Я схватила пачку, которая теперь лежала на полу в ванной, положила сигарету между губ и зажгла ее, глубоко вдохнув. Его способность читать меня, как открытую книгу, никогда не приводила меня в бешенство.