– За исключением нашей! – мрачно сказала я. – Пока весь наш актив – двадцать квадратов рекламы… И те какие-то венерические!
– Ну, знаешь ли! – возмутилась Маринка. – Могла бы и за это спасибо сказать!
– Спасибо! – пожала я плечами. – Толку-то от моего спасибо!
Сергей Иванович молча наблюдал несколько минут, как мы вяло переругиваемся с Маринкой, и вдруг вскипел.
– Да ты что, Оля, не понимаешь? – повысил он голос, чего с ним практически никогда не случалось прежде. – Я не шучу! Дума действительно сегодня обсуждала законопроект о проституции. Мало того, она уже приняла закон в первом чтении!
Тут только до меня начало потихоньку доходить.
– Не кричите на меня, Сергей Иванович! – сказала я. – Вы, наверное, тоже не сразу своим ушам поверили… Так это что же, все эти нынешние массажные салоны теперь открыто будут называться публичными домами? И рекламировать своих девочек?
– Нет, – сказал Сергей Иванович. – Вопрос о рекламе уже всплывал сегодня в ходе обсуждения. Решили приравнять рекламу интимных услуг к рекламе винно-водочных изделий. Значит, открыто рекламировать все эти «веселые дома» не будет разрешено. А вот в специально отведенных местах – пожалуйста.
– А ведь это неплохая идея! – сказала я вдруг, чем вызвала замешательство моих собеседников. Маринка вспыхнула от негодования, а Сергей Иванович посмотрел на меня с удивлением.
– Ты, Оля, считаешь это неплохой идеей? – спросил он. – Не знаю, не знаю… Я, например, так не думаю. Как только закон будет принят, бордели начнут появляться, как грибы после дождя! Зарегистрируются как юридические лица, как малые предприятия и первые два года даже налоги платить не будут, пользуясь своими льготами. Уже сегодня шел разговор о льготном налогообложении массажных салонов и всяких там бюро эскорт-услуг…
– Да я не об этом, – перебила я его. – Я о нашей газете. Неплохая идея – сделать этот закон «гвоздем» следующего номера! Давайте покажем эти салоны во всей их красе и великолепии! Если правильно подать материал, внимание к нашей газете со стороны тарасовских женщин обеспечено. Впрочем, столь же популярным этот номер окажется и у мужчин. Пока закон не принят, весь город будет о нем говорить. Я имею в виду – о законе. Если его примут – жены тарасовских мужчин повозмущаются, а потом начнут потихоньку привыкать к походам своих мужей на сеансы массажа, как давно уже привыкли к их походам в рестораны, на футбол и рыбалку. Поэтому самое удачное для нас время – выпустить газету до второго чтения этого закона. Сергей Иванович, когда следующее заседание в Думе?
– Да, собственно, времени-то у нас уже нет на подготовку материалов, – сказал Кряжимский. – Заседание – через три дня, и на нем, мне кажется, закон обязательно будет принят. Непонятное рвение проявили большинство депутатов, продемонстрировав явное стремление к тому, чтобы закон был принят.
– Что ж тут непонятного! – усмехнулась я. – Мужчины – они и есть мужчины.
– М-м-м, да? – сказал Сергей Иванович. – Нет, Оля, мне показалось, что дело совсем не в этом… Многие депутаты активно старались разрушить любые преграды на пути этого закона… Какие-то очень влиятельные люди заинтересованы в том, чтобы закон был принят как можно скорее.
– И эти люди подкупили всю областную Думу, так, что ли? – спросила я. – Ну, это уже фантастика.
Но Сергей Иванович продолжал задумчиво разглядывать плакат над моей головой – нечто едва прикрытое, с ногами еще длиннее, чем у меня, хотя – скажу без ложной скромности – найти длиннее не просто.
– Если даже это и не фантастика, – сказала я, – это все равно ничего нам не дает. Мы не знаем абсолютно ничего об этих влиятельных людях, начиная с самого простого вопроса – существуют ли они вообще? Поэтому и разрабатывать эту идею не будем. Потому что я не знаю, как ее разрабатывать, не имея никакой информации.
– Хорошо, – сказал Кряжимский. – Что же ты предлагаешь?
– Несколько репортажей из наиболее популярных сейчас салонов, торгующих девочками, – ответила я. – С откровенными подробностями и не менее откровенными снимками. Время у нас еще есть. Надеюсь, на этот раз с номером не будет такой спешки, как обычно, когда до печати тиража остается всего несколько часов, а статьи не написаны. Три дня – это громадный срок.
Я посмотрела на Маринку. Она все еще дулась на мое ироническое замечание по поводу добытого ею рекламного объявления.
– Ну, ладно, ладно! – сказала я. – Спасибо тебе огромное! Честное слово – спасибо! На этот раз без всякой иронии. Ты первая раскопала отличную тему с этим главврачом, застрявшем в Думе. Что он там все-таки делал, а, Сергей Иванович?