Габби налила себе апельсинового сока и с наслаждением отхлебнула большой глоток.
— Что у тебя случилось?
Прибыл точно по расписанию. Габби взглянула на мужа и закатила глаза.
— Плотный транспортный поток; водитель, больше увлеченный разговором по мобильному телефону, чем дорогой; переключение светофора. Я остановилась, он — нет. — Кажется, она изложила все факты. — Мы обменялись визитками и координатами страховок.
Бенет подошел к ней и пощупал пальцами шею.
— Голова болит? Другие симптомы сотрясения есть?
— Нет. — Его тревога пролила бальзам на ее душевные раны, но его близость не способствовала сохранению ее душевного покоя. — В час пик машины ползут, а не едут.
— Хочешь остаться дома?
Габби осторожно взглянула на него.
— А если я скажу «да»?
— Я позвоню и скажу, что мы не приедем.
— Вот так просто? — Она приподняла одну бровь. — Я и не представляла, что обладаю такой властью. И ты не боишься, что я стану ею злоупотреблять?
Бенет подхватил ладонью ее подбородок, чуть приподнял голову, внимательно изучил выражение лица.
— Не твой стиль, Габби.
В данный момент она не чувствовала желания продолжать пикировку.
— Когда надо выходить из дому?
Он отпустил ее и отошел к холодильнику.
— В семь.
Значит, у нее есть час, можно понежиться под душем…
«Блаженство!» — думала она несколько минут спустя, вымыв голову и подставив спину под теплые струи. Душистое мыло освежило кожу, придав ей изысканный аромат.
Стеклянная дверца скользнула в сторону, и в кабинку вошел Бенет. Вид его обнаженного тела зажег в Габби знакомый пожар, и она попыталась погасить его, сказав спокойно:
— Я почти закончила.
Неужели он?.. Но ведь нет времени. Если только не позволить себе опоздать…
Габби бессознательно затаила дыхание и тихо выдохнула, когда ладони Бенета опустились на ее плечи. Крепкие пальцы начали расслабляющий массаж. Ей стало хорошо. Так хорошо, что она благодарно застонала.
— Фримонт устроил тебе несколько неприятных минут на заседании правления.
— Я предчувствовала его вопросы.
— И хорошо подготовилась.
— Не все считают, что семейственность дает преимущества.
— А должна давать?
— Ты уж точно так не считаешь.
Пальцы Бенета продолжали свою работу.
— Мой отец был очень властным человеком. Я не стал конкурировать с ним на его территории.
— Однако сейчас ты находишься именно там, где он хотел тебя видеть.
— Ни он, ни я не сомневались, что когда-нибудь я займу его место.
«Не сомневались. Вопрос был только в том, когда это случится, — мысленно добавила Габби. — И судьба сыграла свою роль. Если бы Конрад не умер, Бенет до сих пор жил бы в Америке, а свадьба Бенета Николса и Габриэль Стэнтон не состоялась бы. Отрезвляющая мысль».
Она подняла голову и отстранилась от мужа.
— Мне пора.
Бенет не попытался остановить ее, и она вышла из душа.
Пятнадцать минут ушло на прическу, еще пятнадцать — на макияж. На сегодня она выбрала черное облегающее платье, открытое, с узенькими бретелями. Длинные черные перчатки, черные чулки, вечерние туфли на высоких шпильках и изысканные драгоценности создавали драматичный образ.
Габби искоса взглянула на мужа в черном смокинге и белой рубашке и почувствовала, как участился ее пульс.
Меньше часа назад она, голая, стояла с ним в душе, однако сейчас, полностью одетая, ощущала себя более уязвимой.
Чтобы избавиться от этого чувства, Габби раскинула руки и закружилась.
— Что скажешь? — шаловливо спросила она. Может, надо было оставить волосы распущенными? Может, черное слишком драматично?
— Потрясающе, — похвалил Бенет и заметил облегчение, мелькнувшее на ее выразительном лице.
— Лесть — прекрасный способ начать вечер.
Тридцать минут спустя служащий отогнал «бентли» в бетонную пещеру под отелем, и Николсы вошли в главный вестибюль.
Время играть. Время улыбаться. Габби понимала, что в двадцать пять лет ей рановато быть такой циничной. Однако годы, проведенные на светской сцене, приучили ее достойно играть роль. И она овладела этим искусством в совершенстве — лучезарная улыбка, непринужденные приветствия, легкий разговор.
Большой бальный зал сверкал великолепием, звучала ненавязчивая музыка, безупречно предупредительные официанты и официантки в униформе отеля разносили напитки.
— Все билеты распроданы, — восхищенно сообщила Бенету представитель комитета, провожая Николсов к их столику.
Габби лелеяла слабую надежду, что Аннабел придет с кавалером, и приободрилась, когда ее ожидания подтвердились, но буквально через две секунды ее настроение снова упало. Аннабел вел под руку никто иной, как Доминик Андреа. Более неудачное сочетание трудно было придумать. И тут же мелькнула мысль: а как же Франческа?
— Мигрень, — прошептал ей в ухо Доминик, усаживая Аннабел справа от себя и садясь рядом с Габби. — Кавалер Аннабел придет позже.
Габби улыбнулась.
— Ты читаешь мысли?
— Я предвидел твою реакцию.
— Неужели я настолько прозрачна?
В его глазах мелькнули дьявольские искорки.
— Деликатность не является моей сильной стороной. Я хотел тебе сказать, что Франческа меня интригует.
Улыбка Габби стала шире.
— Я заметила.
— Пожелай мне удачи.
— Всей, сколько тебе потребуется.
Джеймс прибыл с Моникой. Они сели напротив, обменялись приветствиями и заказали напитки.
Моника выглядела ослепительно в роскошном синем платье и украшенном стразами жакете. Сапфиры и бриллианты украшали ее шею и запястье. Огромный сапфир, окруженный бриллиантами, на правой руке почти затмевал изумительный бриллиант обручального кольца.
Аннабел вырядилась в изумрудный шелк, обтягивающий ее, как вторая кожа.
Еще две пары уселись за их стол как раз в тот момент, когда зазвучала увертюра, за которой последовала речь председателя фонда.
Под создающую приятную атмосферу тихую музыку гости ели салат из креветок, жареные куриные грудки под манговым соусом со свежими овощами.
Габби наслаждалась изысканной едой, тем более что на ленч съела один лишь сандвич. Несколько глотков изумительного «шардонэ» сняли ее напряжение, и она с интересом прислушалась к хозяину бала, перечислявшему достоинства именно этого фонда и благодарности многочисленным спонсорам за щедрые взносы.
Высокий мужчина опустился на свободный стул рядом с Аннабел, и, когда речь закончилась, был проведен необходимый ритуал представления.
Не то чтобы кто-то из присутствующих в этом нуждался. Эрон Джейкоб был широко известен, как необыкновенно успешный манекенщик и звезда бесконечного телесериала.
Исключительная сексапильность, признала Габби, почти совершенный образец мужской красоты. Жаль, что у него слишком раздутое самомнение и репутация ловеласа, меняющего женщин чаще, чем носки!
Фотография в разделе светской хроники завтрашней газеты парочке Аннабел — Эрон гарантирована. Может, именно в этом цель их сегодняшнего свидания? Габби мысленно упрекнула себя за язвительность.
Вскоре диск-жокей увеличил громкость музыки, приглашая гостей на танцплощадку. Танцевать, общаться, щеголять новыми нарядами от знаменитых модельеров.
— Еще вина?
Габби чуть повернулась к Бенету.
— Нет, спасибо. Я предпочитаю воду.
Он вопросительно поднял брови, и она обворожительно улыбнулась.
— Вдруг придется везти тебя домой?
— Какая предусмотрительность, — лениво протянул Бенет, никогда не позволявший себе за ужином больше бокала вина, что Габби прекрасно знала.
— Бенет! — вмешалась Моника, требуя внимания. — Мне удалось достать билеты в Оперу на среду. Вы с Габриэль присоединитесь к нам, не так ли?
Случайное совпадение? На среду Габби и Бенет пригласили в Оперу Франческу с Домиником.
— Спасибо, Моника. У нас уже есть билеты.
— Как насчет ужина после спектакля?
«Семейное единство, — прекрасная вещь, но Моника слегка пережимает», — подумала Габби.