Фабио положил игрушку обратно и попытался задвинуть ящик. Но этому помешала сдвинувшаяся с места старинная шкатулка для косметики. Ему пришлось вынуть ее, чтобы поставить ровно и засунуть снова. А под ней обнаружился его «палм» – маленький карманный компьютер.
Фабио стоял перед своим письменным столом и взвешивал на ладони маленький серый компьютер. Здесь должна была храниться часть файлов, которые в его мозгу были стерты или недоступны. Он не решался включить «палм», словно опасаясь новых открытий. Или отсутствия таковых.
Второе опасение подтвердилось. Данные, высветившиеся на маленьком экране, были столь же скудными, сколь и знакомыми.
Он врубил свой ноутбук и запустил программу синхронизации с «палмом». Данные совпадали. Никаких новых адресов, никаких новых записей, никаких дополнений, никаких новых текстовых документов. Либо он им не пользовался, либо скопировал на него с ноутбука данные на пятое июня. Это не могло быть случайностью. Он наверняка сделал это совершенно сознательно.
Он сам. Или кто-то другой.
Он кликнул иконку программы синхронизации маленького компьютера. «Последняя дата синхронизации – 5 июня…» – высветилось на экране. Это ничего не значило. Достаточно было незадолго до синхронизации изменить дату в ноутбуке, и так же менялись настройки «палма».
Он выключил его и снова засунул в ящик, под плоскую шкатулку с косметикой. Вынув из надорванной пачки две сигареты, он восстановил в ящике прежний беспорядок, уселся за свой письменный стол и задумался.
На жестком диске ноутбука он нашел папку «Архив». Она содержала копию данных его «палма», которые он время от времени переписывал на всякий случай. Запись была датирована пятым июня.
Значит, кто-то манипулировал его компьютерами. Пока он лежал в больнице, кто-то заменил актуальные данные архивными, кто-то стер все файлы в его «палме» и перенес на их место архив из ноутбука.
Тот факт, что его компьютер был спрятан в туалетном столике Марлен, означал только одно: она имела отношение к подмене. Он не знал, насколько хорошо она владела компьютером, но для такой манипуляции не нужно быть гениальным программистом.
Фабио сунул в рот сигарету, затянулся и выдохнул дым в потолок.
Если это Марлен, то почему в редакционном компьютере последние записи датируются пятым июня?
Значит, в редакции у нее есть сообщник. И нетрудно догадаться, кто именно.
Фабио раздавил сигарету, выключил ноутбук и стал прибираться на письменном столе. Ему попалась под руку квитанция такси. Он разгладил скомканную бумажку.
На ней значился адрес редакции и адрес места назначения: Аувег, 12, который ничего ему не говорил. Он позвонил в справочную службу и узнал, что по этому адресу значится доктор Андреас Барт. Итак, он ездил на такси брать интервью у вдовы доктора Барта. Полистав свою новую записную книжку на пружинках, он прикрепил квитанцию к листку с датой 16 мая.
Он уже закрыл книжку, когда ему вдруг пришло в голову, что даты не совпадали. Квитанция была от 18 мая.
10
Угнетающе тяжелый день сменился душным вечером. Фабио стоял на балконе и смотрел вниз. Управляющий домом выкладывал на газон два садовых шланга. Его звали Анзельмо. Похоже на Амзельвег. Амзель – это дрозд, который вечерами пел на березе. Таким способом Фабио запомнил имя управляющего.
Позвонила Марлен, сказала, что у нее назначена деловая встреча в «Ночлежке» с каким-то журналистом и она припозднится. Фабио был рад этому. Он еще не знал, как ему с ней держаться.
Почему даты его визита к Жаклине Барт не совпадали? Неужели таксист ошибся? Или он сам неправильно записал дату? Или перенес визит? Или ездил к вдове два раза?
Анзельмо включил обе поливалки, несмотря на призывы властей экономить воду. Взглянув вверх на Фабио, он крикнул:
– Каузио, Росси, Беттега!
– Привет! – отозвался Фабио.
– Привет, – буркнул Анзельмо. Он был разочарован, как ребенок, с которым никто не хочет играть.
Фабио ушел с балкона. Почему бы ему не позвонить Жаклине Барт и не спросить ее?
Он набрал ее номер. Трубку долго не поднимали. Может, она переехала? Она же говорила, что после смерти мужа такой дом ей не по карману.
Он уже хотел повесить трубку, когда услышал женский голос:
– Да?
– Госпожа Барт?