2 мая.
Естественно, меня не послушались. Тихий стук повторялся до тех пор, пока я не убедилась — это не сон.
— Ну, кто там? — Пробубнила я, открывая дверь. — Вася, чего в такую рань?
Девушка юрко прошмыгнула в щель открывшейся двери и приземлилась в облюбованном мною еще вчера кресле.
— Уже пора вставать, — тоненько пропела она.
— То же мне, золотой писк России нашелся. Иди спать, Петя!
— Я не Петя, я — Вася.
— Да нет, дорогая, сегодня ты как раз Петя. Петушок Золотой Гребешок. Что ж ты рано встаешь — тетям спать не даешь?
— Катя, уже не рано. Уже поздно.
— Ах, я проспала завтрак?! — Я изобразила ужас и повалилась на кровать в таком же мата-харевском обмороке.
— Я завтракаю в семь, — отчеканила девушка, — и мой завтрак ты уже проспала.
Я одним глазом взглянула на часы — половина восьмого.
— Мой завтрак — в одиннадцать. Иди спать, Петя! — я снова забралась под одеяло, но звука удаляющихся шагов не расслышала.
Полежав еще какое-то время, высунула нос из-под перин и у глянула на Василису: девушка сидела с абсолютно безразличным лицом. Словно плакала только что навзрыд, а потом слезы закончились, причина горя вылилась, оставив после себя пустоту.
— Вась?
Девушка кивнула, мол, чего надо? А я — рада стараться — решила перевести мысли в другое русло:
— Ты куда вчера пропала?
Лучше бы я не спрашивала. Узнала, как зовут половину приглашенных на новый курорт мужчин, про фетиши некоторых из них, про машины и песни под гитару, про изумительный вид на звездное небо с панорамной башни и про пополнение словарного запаса иностранцев крепким русским словцом.
— Это было так весело! — Хохотала Василиса, хлопая себя по коленкам. — А потом они пиво разлили и на спор «пылесосили» его.
Что значит «пылесосили» — я догадалась, но что за такая страшная игра «эсс» — пришлось разъяснять.
— Странно, — задумалась я, — никаких криков ночью не слышала.
— Зато местные жители слышали, — не унималась Васька. — Полицию вызвали. Хорошо, дворецкий был рядом.
Я впервые пожалела мужика — полночи не спал, девочку сторожил. Охотник в засаде.
— В общем, сегодня едем на морскую прогулку в чисто мужской компании, — подвела черту Василиса.
— А я думала устроить фото-сессию в ванной.
Девушка удивленно уставилась на меня.
— Там такой шикарный интерьер, и почти все в черно-белых тонах. Вышли бы отличные фото.
— Нет, — отрезала девчонка, — фото отложим на послезавтра. Сегодня обещают отличную погоду и я приглашаю тебя на морскую прогулку. Но фотоаппарат обязательно возьми.
Вот теперь я, наконец, услышала удаляющиеся шаги, но сна уже не было ни в одном глазу.
Глава 4.
Глава 4.
2 мая.
Погода по-настоящему разговелась. Солнце решило припечь так, что мужчины разоблачились до шорт, а Василиса решила дефилировать в закрытом купальнике и огромных очках от Пьера Кардена. Для полноты образа не хватало широкополой шляпы.
На прогулку поехали лишь джентльмены, потому что кто-то сказал волшебное слово «рыбалка» и женский контингент мгновенно отсеялся. Вот уж сомнительный успех у мужчин — на безрыбье и рак рыба.
Я примерно исполняла роль няньки и фотографа, но избежать излишнего внимания со стороны рыболовов не смогла. Острила, отшучивалась, пряталась за объективом камеры — не помогало. Полторы дамы на когорту мужиков — этого мало.
Меня спас клёв. Кто-то крикнул: «Big FIsh!» и я обрела долгожданную свободу. Василису уже давно никто не трогал: девушка подошла по возрасту лишь одному из мореплавателей, они вдвоем и поспешили уединиться на корме лодки.
Я же, наконец, смогла рассмотреть море в непосредственной близости, а не через видоискатель фотоаппарата. Предупреждая события, я поспешила скрыться с глаз увлеченной рыбалкой публики — поднялась на верхнюю палубу. Там, где штурвал и капитанский мостик, продуваемый всеми ветрами.
В одном из двух кресел, опираясь на обычный круглый, как в автомобиле, руль, сидел капитан. Смотрел прямо перед собой, ровная спина и зажатые плечи выдавали сильное внутреннее напряжение. Стараясь сильно не шуметь, чтобы не отвлекать мужчину от раздумий, я поднялась на мостик и предприняла попытку устроиться в кресле. Но меня все-таки услышали — старший на шхуне вскочил на ноги и обернулся. Меня окатило холодом — капитаном корабля оказался никто иной, как дворецкий.
Мужчина был в больших темных очках. Они ему безумно шли. Как и белоснежное одеяние. Прежде, чем открыть лицо, Антон смерил меня взглядом. За темными стеклами мне, конечно, разглядеть его выражение глаз не удалось, но могу поклясться, что прочувствовала ледяной сканер его рентгеновского зрения.
— Здравствуйте, Катерина, — дворецкий снял очки и прищурил глаза — это улыбка, что ли?
Прежде, чем ответить на приветствие, мне пришлось сбросить оцепенение и глубоко вдохнуть. Теплый воздух в секунду согрел и прогнал леденящий душу страх.
— И вам не болеть, Антон. Я могу тут посидеть?
— Спрятаться? — Хитрющие глаза охотника сузились еще больше.
— Спрятаться. Раствориться. Скрыться. Затаиться. Как хотите, так и называйте, — я плюхнулась в белоснежное кресло, устроила фотокамеру на полочку рядом.
Дворецкий проследил за моими действиями молча, затем сделал шаг навстречу. Время превратилось в кисель, лениво потекло, размазывая образы. Антон, не прекращая излучать обжигающе холодное обаяние, подошел совсем близко, наклонился и протянул руку. Клянусь Богом, еще бы чуть-чуть и он дотронулся бы щекой до моего виска. Прядь волос над ухом шевельнулась от чужого дыхания. Я не могла пошевелиться, не могла сделать вдох.
Так же медленно мужчина отстранился, боковым зрением я отметила интересную округлую форму мочки уха, небрежную щетину, непослушную прядь на лбу.
— Как интересно, — Антон уже стоял навытяжку, перелистывая сделанные снимки, — у вас талант.
К комплиментам я была равнодушна. Сейчас я занималась самокопанием и анализом произошедшего, собственной реакцией на другого человека. Что это за обостренное восприятие окружающего мира? И только тогда, когда этот страшный человек рядом. Страшный… интересный… страшно интересный… феномен.
— Это мое хобби, — отмерла я. — Обедать будем тем, что поймали эти аматоры?
Антон повернул голову — я мысленно чертыхнулась. Модель, а не дворецкий. Идеальный профиль. Думаю, он бы украсил абсолютно любую фотографию. Сознание тут же подсунуло картинку: полуобнаженный капитан спиной к камере возле черной ванны, протягивает бокал одной рукой, в другой — бутылка шампанского, девушка в пене тянется за фужером, отблески свечных огоньков на мокрой коже. Бр-р, мурашки по спине. Дрожь в ногах.
Ой, нет, дрожь реальна, но не от представленной картины, а потому что катер завелся.
Я удивленно оглянулась — небо потемнело, качка усилилась.
— Шторм, — объяснил капитан, плавно забирая к берегу.
С палубы доносились недовольные крики, возгласы раскаяния и сожаления — погода испортила рыбалку. Василисы нигде не было.
— Где Вася? — Уж он-то должен был видеть девушку, загорающую у капитана под самым носом.
— В каюте, думаю.
— Одна?
Дворецкий чуть повернул голову, словно прислушался к чему-то. Я расценила этот жест, как «сам не знаю и тебе не советую». Ну, да, девочка созрела. Я поджала губы.
Василиса неоднократно поднимала тему взаимоотношений между мужчинами и женщинами, очень часто уроки анатомии мы вместе с Олесей преподавали неродной дочери, будучи в самом лучшем расположении духа. Уверена, что используя все возможности современного мира, девушка не брезговала и самообучением.
От теории к практике накануне обретения официальной самостоятельности? Я скривилась, словно от песка на зубах. Хочешь избавиться от эйфории и прийти в себя мгновенно — представь кого-то из близких людей, занимающимся сексом.