Кеничи поведал, что они сначала летят по делам капитана, а уже потом на Хот. Натаниэль и сам догадался об этом — несколько раз парней запирали в каюте и снова забывали кормить. А однажды доктор притащил им Рика, сказав, что в медотсек заходить больше нельзя.
Рик, сжавшись лежал на койке, каменея от любого прикосновения. Когда капитан закончит свои дела, и освободившиеся наемники снова потребуют Рика, то страшно представить, чем это все закончится.
Вчера Кирилл уже занимался с мужчинами, которые взбунтовались и отобрали у дамочек «сладеньких элитников». Но Кирилл был бы не Кириллом, если бы не повернул ситуацию в свою пользу. Он пообещал парням «совершенно крышесносный» минет, который и обеспечил. Вернувшись, хихикая, он поделился с Натаниэлем, что подготовился к этому моменту заранее, буквально на коленке сварганив в медотсеке некое зелье, которое, всасываясь через кожу, обеспечивало возбуждающий эффект вкупе с легкими галлюцинациями. Сам рыжий заранее принял антидот. Натаниэль, конечно же, знал рецепты подобных снадобий, которыми обменивались рабы из питомников. Изобрести нечто подобное из подручных ингредиентов и не поделиться с коллегами в рабском кодексе чести считалось преступлением. Но все же пользоваться самоделками ка корабле Натаниэль не рисковал. Да, доктор прикроет, если что, но не хотелось вызывать подозрения у капитана Вудли. С наемниками у Кирилла прокатило, но, если бы случилась боевая тревога, скрыть последствия бы не удалось.
Однако с мальчишкой стоило что-то сделать.
— Рик, — Натаниэль присел рядом с пареньком, погладил его по платиновым волосам, потом поймал руки, пытающиеся его отпихнуть. — Рик, это все случилось не с тобой, а с твоим телом. Ты остался все таким же Риком. Когда тебя избил Шель, ты же не стал от него шарахаться?
— Но меня… меня… прошептал Рик.
— Изнасиловали, да, — мягко назвал происшедшее Натаниэль. — Это случается. Рик, сейчас ты — раб. Раб не волен над своим телом, но волен над душой, и поэтому только ты можешь решить, как твоя душа отреагирует на произошедшее.
— А с тобой… вами такое было?
— И такое, и не такое, — хмыкнул Кирилл, предоставивший Натаниэлю право вести душеспасительную беседу. — Бывало и хуже. Мы же сексуальные игрушки, рабы из элитного питомника. За эти годы чего только не случалось…
— И как я теперь?..
— Каком кверху, — грустно хохотнул рыжий.
Натаниэль пнул его ногой.
— Сцепив зубы, Рик. Если ты показываешь, что тебе больно, что тебе противно, их это еще больше раззадоривает.
— Зачем они так?
— А ты вспомни дочку своего первого капитана. Они так потому, что могут. Они так потому, что им за это ничего не будет, — с ненавистью произнес Натаниэль. — Рик, соберись. Нам нужно продержаться до освобождения.
— Ты уверен, что оно будет? — жадно спросил Рик. Кирилл удержал невозмутимое лицо, но глаза его выдали. Он тоже ждал ответа, и тоже надеялся, что Натаниэль так и останется для них стержнем в новой жизни.
— Да, — ответил твердо Натаниэль. — Я уверен.
Втайне Матильда надеялась, что стоит им прилететь на Хот, как информаторы Зейна тут же преподнесут парней на блюдечке. Но действительность оказалась хуже. Единственное, что им удалось выяснить, так это то, что Матильдины подопечные живы, так как их маячки все еще активны. Но на Хоте ее ребят их не было.
— Не переживай, — утешил ее Зейн. — Мы найдем Джулию Вудли. Будь она хоть трижды наемницей для переговоров с несговорчивыми, ее следы должны найтись. Хотя бы порт приписки корабля!
Матильда смирилась и занялась делами. До Вани ей не удалось дозвониться. А звонок ему домой и вовсе вызвал недоумение. Вера, источая поистине аристократическую холодность, беседовала с Матильдой так, будто сцеживала яд.
— Мой муж уже две недели не живет дома, так что, полагаю, вы лучше должны знать, где он.
— Я? — удивилась Матильда. — Я вообще на другой планете!
— Не стоит разыгрывать из себя невинность, — заявила Вера. — Разлучница!
— Я? — еще больше удивилась Матильда.
— Ну, не я же! Именно к тебе он ушел!
— Да как-то он так пришел, что я этого не заметила, — пробормотала ошарашенная новостью капитан Ренко.
Она думала, что Вера тут же отключится, но нет! Желая еще больше подчеркнуть разницу между ней, потомственной аристократкой и плебейкой-фермершей, жена адвоката вежливо, по всем правилам, попрощалась.
— Не убили же они его? — начала волноваться Матильда, набирая секретаря адвокатской конторы Сахарова. — Ванька еще более живучий, чем я. Правда, у него нет Шеля.