Шель помотал головой и отступил на шаг.
– Тебе лишь бы сделать кому-то гадость! – продолжала орать Матильда. – Еще и мои решения под сомнения ставишь!
– Нет, госпожа, я…
– И перебиваешь! Я тебе разрешала говорить? Разрешала, а?
Матильда размахнулась и влепила Шелю подзатыльник. Потом еще один. Только после этого полегчало.
Рядом вежливо прокашлялись.
Матильда повернулась к медбрату, придерживающему на плече бессознательного Кирилла. Рядом топтался Кирк.
– Нам держать для вас палату? – вежливо осведомился он. – Мне сказали, что вы готовы к нам лечь в нашу клинику. Да я и сам вижу…
– А вас я спрашивала? – рыкнула Матильда. – Заносите это во флайер. Когда он очнется?
– Через час. Если что – звоните.
Флайер взлетел в похоронной тишине.
Подопечные прятали глаза. Матильда злилась. Почему с этим рыжим все не так, кто бы ответил?!
Когда они вернулись к себе, и Бу внес Кирилла в гостиную Матильды, а сама женщина рухнула в кресло, жестом приказав уложить рыжего на диван, парни не разошлись, а, сгрудившись у двери, упрямо молчали.
– Ну? – спросила Матильда. – Высказывайте свое «фе», чего уж там!
– Зачем вы так с ним, мэм? – робко спросил Рик.
– А, я с тобой еще не разобралась! Ты почему на меня Ване наябедничал? – зловеще поинтересовалась Матильда.
– Но Кирилл так кричал… и Кирк…
Матильда скосила взгляд на Кирка. М-да… Сидящий в углу, в рабской позе, спрятавший лицо… Теперь ему точно к психиатру. Дала она лишку, что тут сказать…
– Капитан… – не выдержал молчания Матильды Рик. – Я больше не буду, простите меня!
– Если я вдруг еще раз узнаю, что вы выносите наши отношения на всеобщее обозрение!.. – проговорила женщина. – Если!.. То я...
– Мы все поняли, – вздохнув, сказал Натаниэль. – Но и ты нас пойми, Матильда. Нас всегда пугали психиатрами. Рабам ничего не принадлежит – ни тело, ни даже собственная сперма. Только душа – свое Я. И нам говорили, что, если будем выпендриваться, то отдадут психиатрам, которые сотрут личность. Понимаешь, Матильда? Мы подумали, что ты решила избавиться от Кирилла как Кирилла навсегда. Стереть его.
Матильда растерянно открыла рот.
– Стереть? Нет, конечно, нет! Зачем бы мне так поступать? Я думала, этих двоих там подлечат, успокоительные всякие, терапевтические беседы с врачом… Да вы посмотрите на Кирка, он что – нормальный?
– Нормальный, – тихо сказал Бу. – Для раба он нормальный.
– Убирайтесь! – проговорила Матильда, чувствуя, как стыд за собственный поступок перемешивается со злостью на парней, решивших, что она способна, не дрогнув, стереть Кириллу личность, и с раздражением на Шеля, ведущего себя как ревнивый муж. – Убирайтесь все! И Кирка заберите!
– А Кирилла? – рискнул спросить Натаниэль.
– Оставьте…
***
Кирилл очнулся, но глаза не открыл. Он лежал явно не на кровати, на… диване, наверное. Диван психоаналитика, да, как-то парни рассказывали. В комнате тихо, наверное, врач не рассчитывал, что идеальное здоровье рыжего так быстро поборет снотворное. Что делать? Бежать? Да, сбежишь тут, через такой забор и медбратьев поперек себя шире! Да и брата нужно будет забрать. Что же остается? Вести себя смирно-смирно и влиять на медперсонал. Если понадобится, лечь под кого угодно, лишь бы остаться самим собой.
Рыжий до паники боялся, что он выйдет из психиатрической клиники не собой. Все, что составляло Кирилла, исчезнет, растворится на таком диване. Он будет мил и послушен, идеальный раб, действующий строго по программе. Видал он таких. Зомби.
С элитниками, как правило, так не поступали. Заказчики и заказчицы любили естественную реакцию и самостоятельность, а также фантазию и душевную чуткость. Всего этого рабы после вмешательства психиатра лишались.
Вон, даже в искусственного Шеля вшили только несколько программ подчинения! Потому что иначе элитный телохранитель и верный слуга превратился бы в тупую игрушку.
Раздался шорох. Рядом с диваном кто-то остановился.
– Час уже прошел. – Когда Кирилл услышал этот голос, ему потребовалась вся выдержка, чтобы не вздрогнуть. Матильда? Что она здесь делает? – Кеничи, он до сих пор в себя не пришел! Может, что-то надо сделать?
Прохладные пальцы, приятно пахнущие въевшейся намертво стерилизационной жидкостью, прикоснулись к шее Кирилла.
– Все в порядке, госпожа, – прожурчал голос дока. – Сейчас он придет в себя.
Кирилл открыл глаза и уставился в потолок. Он в гостиной номера Матильды. Но… как? Почему?