Черт возьми.
Верхняя часть была на моем лице, закрывая глаза, но я не вытащила руки.
Костяшки пальцев коснулись моей обнаженной кожи живота, схватив край моей блузки. Я затаила дыхание. Я знала его прикосновение, его запах. Я узнаю его где угодно. Это высечено в моем мозгу, как отрицательный полюс магнита крутится вокруг в поисках положительного. И успокаивается только, когда он рядом.
Внезапно, мою блузку сдернули с меня. До того, как я смогла сосредоточиться или сказать «что за черт», ее вернули на место.
Проклятье, от него хорошо пахло. В моих фантазиях он тоже это делал, у меня много фантазий о нем. Сначала я боролась с ними, но сейчас я умоляла их преследовать меня ночью. Это единственный способ заполучить его. Любая девчонка романтизирует Дека. Выше шести футов (прим. 183 см), с темными глазами и татуировками на мускулистых руках — твердый и неприкасаемый. На самом деле, надо быть глупцом, чтобы трогать Дека, но я хороша в глупости и часто дразнила его, намеренно прикасаясь к нему.
Сейчас, правда, с ним, смотрящим вниз на меня сощуренными глазами и напряженным, как металлический столб, телом... да, даже я знала, когда необходимо заткнуться. Он перебрасывал меня через плечо и уносил мою задницу из баров бесчисленное множество раз, и каждый раз, когда он делал это, я чувствовала вину, поглощающую всю меня.
— Слушай, мужик, я не знал, что она твоя. Я…
Это привлекло мое внимание.
— Его? Ты думаешь, я принадлежу ему? Как чертов хомяк? Слушай сюда, лакомый кусочек… — потому что он действительно был «лакомый кусочек», мягкий и приятный, без какой-либо твердости. Черт, ему даже не хватало самой лучшей части... хрустящей гранолы... Я направилась к Лайонелу, мои глаза блестели, и мои кулаки были готовы хорошо врезать ему. Меня тошнило от мужчин, которые были жалкими неудачниками. — Я не домашнее животное. У меня есть…
Я взвизгнула, так как почувствовала, что мое тело поднялось в воздух и жестко приземлилось на плечо Дека.
— Прекрати это.
Я так и поступила, потому что у меня перехватило дыхание от удара, и я не могла дышать. Плюс, я почувствовала тошноту, в моем животе плескалось, как я полагаю, пять шотов. Сегодня вечером я немного пьяна, ничего плохого в этом не было.
Твою мать, меня сейчас стошнит, и это будет некрасиво, если я выплюну все на спину Дека. Я закрыла свой рот рукой и несколько раз сглотнула.
— Она моя. Это означает, что если ты коснешься ее снова, то окажешься в мешке для трупов.
Он резко повернулся на пятках, что ничуть не помогло моему беспокойному желудку.
Я поймала глазами взгляд Лайонела, бледного и съежившегося в углу комнаты.
— Тряпка, — выпалила я, захлопнув рот рукой снова, когда Дек вышел из комнаты. Сегодняшняя ночь — полный провал, и я скоро услышу об этом.
***
Я проснулась в знакомой обстановке: серые, стерильные стены и холодная, гладкая черная мебель, которая стояла в спальне Дека. Я опустила ноги с кровати и увидела наполовину пустую бутылку воды на тумбочке. Он заставил меня принять две таблетки и запить водой до того, как уложил в постель, затем укрыл одеялом. Когда он думал, что я сильно пьяна, он забирал меня к себе. Так бывает всякий раз, когда он рядом.
Схватив бутылку, я открыла ее со щелчком и бросила крышку на пол, прислонив ко рту, пока пластиковая бутылка не опустела. Неважно, насколько я невосприимчива к алкоголю, я все еще чувствую себя дерьмово по утрам после того, как много выпью.
Я поставила пустую бутылку на тумбочку, и она упала, покатившись по полу.
Небольшой беспорядок пойдет Деку на пользу. Кроме того, он, скорее всего, уехал к этому моменту, я рассчитывала на это... выглянула в окно и увидела солнце, высоко сияющее в небе... полдень. Я просыпалась в кровати Дека — минус Дек, конечно — достаточное количество раз, чтобы знать, что он редко остается по утрам.
Шаркая, я прошла в ванную, оперлась ладонями о стойку и посмотрела на себя в зеркало. Макияж размазался, черная подводка в уголках моих глаз расползлась сильнее, чем обычно, светло-голубые и золотые тени на веках поблекли. Несколько блесток от теней для глаз на щеках. Я попыталась провести пальцами через мою копну волос с голубыми прядями, но они застряли в этом беспорядке, и я застонала, поскольку хотела распутать их. Я не узнала того, кто уставился на меня в отражении, и, в действительности, мне плевать. Без каких-либо ожиданий. Это лучший способ жить. Я делаю это так долго, что сейчас это, как вторая натура.
Отвернувшись, я взяла синюю зубную щетку Дека, висевшую в металлическом держателе на стене. Я открыла тюбик, выдавила каплю зубной пасты на кончик щетки и засунула в рот.