— Дай угадаю. Тихий час начинается в 8:30 вечера, и перед каждой домашней игрой ты совершаешь небольшой ритуал жертвоприношения, о котором никто не должен узнать.
— Как мило.
Я с улыбкой опираюсь щекой на ладонь.
— Продолжишь так говорить, Шей, и я, возможно, привыкну к этому.
— Никаких гостей, — говорит он, когда пишет то же самое.
— Я не могу пригласить друзей в гости?
— Стиви можешь.
Я слегка смеюсь, не веря своим ушам.
— И Зандерса, — предлагает он, как будто дает мне больше вариантов. — И пара моих товарищей по команде тоже может прийти.
Мои брови взволнованно приподнимаются.
— Квартира, полная парней из НБА? Я в деле.
— Нет.
— С тобой неинтересно.
— Я не хочу, чтобы здесь были незнакомцы, — продолжает он. — И никаких ночных гостей.
— С тобой действительно неинтересно. Ты уже ревнуешь, Райан? Мы прожили вместе всего двенадцать часов, и тебе невыносимо видеть со мной другого мужчину. Серьезно?
Он делает движение указательным пальцем, обводя им мое лицо.
— Эта всегда работает? Ты всегда получаешь то, что хочешь, благодаря этому?
— Ты имеешь в виду мое очарование? Двадцать семь лет, малыш.
Еще одно легкое движение его губ. Черт меня побери, если это не самое сексуальное, что я когда-либо видела.
— Я не собираюсь трахаться с тобой. Делай, что хочешь, — говорит он, и эти слова мне не нравятся. Мне нравилось думать о том, что он вел себя по отношению ко мне чересчур по-собственически и не мог вынести мысли о присутствии другого мужчины рядом со мной, потому что хотел меня для себя.
— Просто не приглашай сюда никого, — продолжает он. — Я не хочу, чтобы здесь находились незнакомцы. Не хочу показаться тираном, но я никуда не могу пойти, чтобы меня не узнали. Моя квартира — мое безопасное место, где я могу по-настоящему уединиться, и я не хочу терять это чувство. Так что никаких гостей. Это не подлежит обсуждению.
— Я понимаю, — отмахиваюсь я. — Я работаю с профессиональной хоккейной командой, помнишь? Я знаю, что такое папарацци и вспышки фотокамер.
— Нет. Это совсем другое. Все намного серьезнее, чем у ребят из «Рэпторс».
На мгновение между нами повисает тишина, пока он непреклонно выдерживает мой взгляд. Я не проводила свой обычный сеанс интернет-слежки за Райаном Шеем, но, возможно, мне следовало это сделать. Кажется, он пытается сказать что-то еще, не выставляя себя самоуверенным профессиональным спортсменом, и теперь я жалею, что не поняла невысказанных слов.
Когда я впервые встретила брата Стиви шесть месяцев назад, мне пришлось сдержаться, чтобы не поискать его имя в Интернете. Он, несомненно, был самым привлекательным мужчиной, которого я когда-либо видела, но я ему не понравилась. И меня это сильно беспокоило меня больше. Мне не хотелось ничего знать о нем, потому что он не хотел знать обо мне.
— Ладно, никаких гостей, — соглашаюсь я.
— Обещаешь?
Очевидно, для него сложно впускать в свой дом совершенно незнакомого человека. Я не понимала этого. Отнеслась к этой жизненной ситуации легкомысленно, а он, очевидно, нет.
Я сажусь прямо, надеясь, что он видит, насколько серьезно я сейчас к этому отношусь.
— Обещаю.
Он выдыхает, когда пишет «Никаких гостей» рядом с «Правилами».
Он продолжает писать — Никаких друзей. Никакой еды. Никакого беспорядка — ссылаясь на мое ужасно произведенное третье впечатление.
Что ж, будь я проклята. У Райана Шея есть чувство юмора.
— А что насчет твоих гостей? — спрашиваю я, прежде чем мы сможем слишком далеко отклониться от этой темы. — Где ты… развлекаешься с ними?
Он поднимает глаза на меня, затем проходится взглядом по моему лицу, скользит по шее и задерживается немного дольше на моей груди. Райан прикусывает нижнюю губу, и от его пристального внимания мои соски твердеют, напрягаясь под тонкой майкой.
Он ухмыляется на это, и, черт возьми, его ухмылка великолепна.
— О чем именно ты спрашиваешь?
Господи, его голос стал хриплым.
Я сглатываю, закидывая одну ногу на другую, чтобы приглушить внезапную пульсацию от его ухмылки.
— Я спрашиваю… — я колеблюсь, поскольку от одной мысли, с кем и где Райан Шей занимается сексом, между ног начинает болезненно пульсировать. Прочищая горло, повторяю: — Мне было интересно…
Он наклоняется над островком ближе, не сводя с меня глаз.
— Ты спрашиваешь, где я трахаюсь, Блу?
Нет. Мы не дойдем до этого. Он не единственный, кто может все контролировать. Я заставляю его чувствовать себя некомфортно благодаря своему общительному характеру. Но он не сможет проскользнуть в мой разум, используя свою странную манеру все контролировать и спрашивая этим знойны голосом о том, хочу ли я знать о его сексуальной жизни. Потому что, Боже, конечно, хочу, н не дам ему об этом знать.
— Вообще-то, нет, — я выпрямляюсь. — Мне совсем не хочется об этом знать.
— Ты уверена? — он кивает в сторону моей груди.
Мои соски чертовски хотят знать, где и с кем трахается Райан Шей. Они практически разрываю майку, желая выяснить это. Два смайлика, располагающиеся на майке в области груди, внимательно смотрят на моего соседа по комнате, практически крича от желания выяснить, где он занимается сексом.
Пыхтя, я потираю грудь ладонями, пытаясь заставить ее успокоиться.
— Какого черта, Райан? Я думала, ты ведешь себя застенчиво, когда речь заходит о девушках.
— Я не застенчивый. Просто до этого ты настолько удивляла меня своей прямолинейностью, что я не знал, что говорить, — он выпрямляется. — Но я не привожу сюда никого на ночь. Думаю, это все, что тебе нужно знать.
Что ж, ладно. Черта наших отношений проведена.
Он добавляет третий пункт, как кажется последний — Подпись. Пододвигая блокнот через островок ко мне, он протягивает ручку.
— Это все? — спрашиваю я со скептицизмом. — Платить тебе пятьсот долларов в месяц и не приводить гостей?
— Плюс убедись, что ты ведешь себя тихо, когда поздно возвращаешься домой из поездок, и я буду делать то же самое. Будь повежливее с моим швейцаром, и, может быть, мы сможем ужиться.
Я приподнимаю бровь.
— Теперь ты просишь слишком многого.
Переключив свое внимание на блокнот передо мной, я решаю подписать, прежде чем он добавит еще правила, с которыми я не смогу согласиться. Пока что они вполне приемлемые, и я бы хотела, чтобы так оно и оставалось.
Он отрывает верхнюю бумагу и с помощью магнита приклеивает наш договор аренды на холодильник, чтобы мы оба могли его видеть. Каждый день. До тех пор, пока я здесь живу.
— Увидимся, когда ты вернешься из своей поездки, — он берет свежий кофе с собой в свою комнату.
— Подожди, это все? Мы говорили всего тридцать минут. Тебе не обязательно прятаться в своей комнате.
— Мне этого достаточно.
— Я могла бы… я могла бы приготовить нам обед! — быстро предлагаю я, и в моем голосе слышится отчаяние от желания провести с ним время. Я звучу жалко.
— У меня тренировка.
— О, ладно.
Остановившись в дверях, он снова поворачивается ко мне лицом, оглядывая меня с ног до головы, пока я сижу на табурете, отчаянно нуждаясь в его внимании. Может ли он почувствовать, насколько я зависима от чьей-то компании, или он полагает, что мне нужна именно его компания? Потому что дело не в нем. Я просто не хочу оставаться одна.
Его губы снова изгибаются, но на этот раз в невеселой улыбке. Он жалеет меня.
И в третий раз с тех пор, как я встретила Райана Шея, он прячется в своей комнате, подальше от меня.