— Сам ты в это веришь? — вздохнул Михаил. — Ну, если хочешь, могу рассказать тебе кое-что, — в глазах палача появился лучик надежды. — Анекдот!
— А?
— Ну, смотри! Наняли как-то криворукого палача на работу нормальных мужиков. И этот идиот не смог разговорить даже связанного по рукам и ногам пленника! Смешно? — Булатов некоторое время смотрел в глаза палача немигающим взглядом. — Нет, грустно. Вот и мне не смешно, а грустно, глядя на тебя.
Оперативники хотели ударить себя по лбу ладонью, но руки были прикованы. Или вообще, деться куда-нибудь подальше отсюда. Ведь они понимали, что рано или поздно взбешенный палач разберется с Булатовым, и тогда настанет их очередь! А ведь с каждой минутой он только теряет свой рассудок. И будто бы специально, Михаил постоянно подливает масла в огонь, разбавляя пытки над собой глупыми шуточками.
Следующие несколько часов мужчины с содроганием наблюдали за страшными пытками. Ведь палач начал закипать, и казалось, окончательно потерял контроль над собой. Он принес новые инструменты, разжег печь, начал использовать кислоты, яды, кипящее масло. Даже притащил шкатулку, и выудил оттуда жало какой-то редкой твари. По его словам яд должен действовать на протяжении двенадцати суток, и все это время доставлять жертве невероятные мучения. Спасением от которых будет только смерть.
Пленники, казалось, были перепуганы до смерти. Но нет! Настоящий страх они испытали чуть позже. Когда Михаил, из которого торчали несколько зазубренных клинков, которому при помощи толстых игл вливали кислоту и яды прямо под кожи, сидел и улыбался. После чего освободил одну руку и помахал им.
Они сразу же отвернулись, и постарались забыть увиденное. Как-то отрешиться от происходящего. Правда, вскоре этот ужас закончился и так. Палач попросту перепробовал все свои методы и, потупив взгляд, отправился в сторону выхода из пыточной.
— Да-да, приведи хоть кого-то, кто знает, как правильно делать больно! — стал отчитывать его Михаил. — Криворукий! Недоучка! Даже щекотать не умеешь!
Кадалам ничего не ответил. Просто вышел, и что есть силы хлопнул дверью. Тогда как остальные медленно перевели взгляд на измученного пленника. Тот всё сидел и улыбался. Но вскоре пришли пораженные до глубины души стражники и, схватив каждого из них, повели в сторону выхода. Правда, после двери Михаила повели в одну сторону, а остальных в другую.
— А его куда? — удивился Константин, тут же получив удар по спине.
— Скотине слова не давали! И какая тебе разница? — рявкнул надзиратель.
— Его ведут на четвертый круг. А вы, девочки, только на пятом, — хохотнул второй.
— Не переживайте, мужики! Я на четвертом ненадолго! — крикнул Михаил, услышав этот разговор. — До первого дойду, точно вам говорю!
Ой, палач — одно название. Хотя не скрою, издеваться над ним было довольно забавно. Это был даже опытнее прежнего, но всё равно для меня его уровень слишком мал. Он действительно не умеет делать людям больно, не понимает основных принципов. И кто я такой, чтобы рассказывать таким, как они, о настоящих пытках? Показать могу, а вот рассказов они не заслужили.
Так, целую ночь меня пытали, и из-за этого я пропустил ужин и завтрак. И вот это действительно плохо. А ведь насколько было бы проще жить, будь у меня пространственное кольцо. Да, я так давно живу в этом мире, и до сих пор не обзавелся столь нужной вещицей. Ведь мог бы сейчас порадовать себя гречей с котлеткой. Или же свежим салатом. А то и вовсе, шашлычком из баранины. Ух!
Подобный артефакт — довольно дорогое удовольствие, я это прекрасно понимаю. Даже в моем прежнем мире подобными мог похвастаться далеко не каждый король. Но я не король, потому у меня таких было несколько, на все случаи жизни. Здесь с этим сложнее, но не думаю, что это будет серьезной проблемой. Как только покину этот курорт — нужно будет не забыть, и заняться поиском пространственного артефакта.
Вскоре, будто бы прочитав мои мысли, ко мне в камеру заглянул стражник и принес тарелку подгоревшей каши. Он ожидал увидеть здесь живой труп, растерзанный в пыточной камере, но я встретил его, сидя на своей койке. Да, я должен сейчас подыхать. Но очень уж хотелось есть, потому не стал притворяться и отобрал у бедолаги тарелку с кашей. А когда доел, улегся поудобнее, и погрузился в глубокий сон. Хорошо здесь всё-таки. Отличная, и главное, плотная развлекательная программа, трехразовое питание, и дневной сон. Вот этого на свободе мне не позволяли уже очень давно.
А завтра будет следующий день. И уверен, они смогут придумать для меня новое развлечение, не хуже прежних. А если не смогут, придется прорываться на следующий круг.